Всеволод Чаплин: Накануне Армагеддона. Свобода. Жизнь. Будущее

МИНЯЙЛО. В тюрьму, все-таки, я думаю, не надо. Тем более на десять лет. Это еще юные совсем девушки, на самом-то деле. Но, в общем, некое вразумление они должны получить. Я бы, знаете, не в тюрьму, а в санаторий. В СЛОН-2 я бы их отправил, наверное. В Кемь. На годик – для начала. И с правом посещения монастыря через два месяца. Поработают, знаете, поисповедуются… Если духовник скажет, что они внутренне исправились, то, как вы знаете, можно сразу будет дело пересмотреть. Император, я уверен, пойдет навстречу, помилует. Может быть, правда, еще духовному собору обители поручить с ними поговорить. Одного духовника, наверное, и обмануть можно. А десять старцев – нет, знаете ли. Они увидят все.

ГОСТЬ. Эх, отец… Да им по двадцать с лишним. Хитрые как сто банкиров. Привыкли жить красиво. Лет пять как замужем должны быть, по-нормальному, а тут… Старцы – святые люди, куда им тут понять…

ВЕДУЩИЙ. А вот, отец Петр, действительно: не такие уж вот они наивные, чтобы сразу в монастыре во всем раскаяться и про все искушения забыть.

МИНЯЙЛО. Однако, знаете ли, дайте шанс…

ВЕДУЩИЙ. А родителям?

МИНЯЙЛО. И этих в тюрьму не надо. Отцов достаточно наказали – сняли с должностей.

ВЕДУЩИЙ. То есть отцы за детей отвечают?

МИНЯЙЛО. Совершенно верно.

ВЕДУЩИЙ. А вот чем виноваты другие старые генералы и полковники? У них ведь дети не бедокурили.

МИНЯЙЛО. Тут, наверное, несколько другое дело. Император не случайно их отстранил. Они пропитаны, знаете, старым духом. Они из тех времен, из порочных. Они из демократии, из капитализма.

ВЕДУЩИЙ. Да вот ладно! Большинство воевало за Свободную Россию. Многие – политэмигранты из Москвы. Их там, если они вот вернутся, на части разорвут как противников сексуал-демократической революции. И ведь некоторые действительно с ней боролись – даже после захвата Москвы, года до 35-го… Ведь герои! Настоящие!

МИНЯЙЛО. Да, настоящие, верно. Но они, как бы это помягче… Не вполне чисты. Осталось все, осталось в головах. Все то, что привело к революции этой, не к ночи будь она помянута. Им надо всяческий почет оказывать, совершенно в этом уверен, знаете. Но влияние их… Да, увы, да – остается, поймите меня, все-таки разлагающим.

ВЕДУЩИЙ. Уфф. Сейчас многие с вами не согласятся, отец Петр. Но я вот еще сильнее обострю дискуссию. На связь вышел человек – так, наверное, лучше назвать – из самопровозглашенной Московской конфедерации так называемой. Мы в Свободной России – свободные люди. Нас в Москве и окрестностях запрещают транслировать, а вот мы вот слово всем даем. Егор, Самара, спасибо. Приглашаем в студию гостя из Москвы. Здравствуйте, сейчас мы вас рассадим, вот, вот… Даже не спиной и не вверх ногами, ура, все работает, полный комфорт. Что нам скажете?

ГОСТЬ. Хай. Интересный стафф, правда. У нас такого мало грузят.

ВЕДУЩИЙ. Кстати, как вы к нам прорвались?

ГОСТЬ. Есть девайсы, есть. Ни одна собака не распознает. У нас тут тоже тоталитаризьм, как и у вас. Но девайсы всякие купить можно на фли.

ВЕДУЩИЙ. Одобряете поступок девушек из Шувакиша?

ГОСТЬ. Шавкиш? Wha kind a stuff?

ВЕДУЩИЙ. Район Екатеринбурга.

ГОСТЬ. А, e-burg? Это кайнда у вас как у нас Москва? А, это там у вас химозу дули? С одной стороны, че нельзя… С другой, таких штучек точно надо на Соловки, наших тоже. Они ску-у-ушные к двадцати годам уже. В общем, нам их попользоваться на полгода шлите, потом мы на СЛОН их сами загрузим.

ВЕДУЩИЙ. Как вас зовут-то?

ГОСТЬ. Так я тебе и сказал. No idea. Зовите меня просто: No Idea. Ты еще гендер спроси.

ВЕДУЩИЙ. А какой, кстати?

ГОСТЬ. Райт, отвечу. Я новый себе придумал – активный биофил. Еще в законы не внесли, кстати. Так что я уникум. В общем, баб нам присылайте, фошысты проклятые. У нас тут девственниц нет – если только до трех лет. Бай, фошысты.

ВЕДУЩИЙ. Ну давайте, No Idea, аккуратней там, а то Amnesty заметет. А лучше к нам перебирайтесь.

ГОСТЬ. Эй, пипл, я еще тут? К вам не поеду – водки нет, химии нет, воевать надо. Бай. А, нет, еще бог у вас какой-то – ну то есть его нет на самом-то деле, но зачем он в свое царство нас, неверующих, не берет? Я что, прав не имею? А если берет, то там трахаться нельзя. Не, не поеду я к вам, и в царство в это к богу вашему, там трахать некого. Bye now, фошысты.

МАРКАРСКИЙ. Игорь, вот можно я прокомментирую? Этому же существу лет сорок, а он играет в подростка.

ВЕДУЩИЙ. Сорок? Вот откуда вы взяли? Надо было спросить, но он – или она, поди их разбери – вряд ли бы сказал. Или сказала.

МАРКАРСКИЙ. Ну как… Морщины, руки…