16.04.13
Я подошел к стене, вытянул вверх руки, ухватился за прутья и, подтянувшись, выглянул на
улицу. За двойным рядом решеток из арматуры виднелось низкое осеннее небо. Целый день
моросил дождь, было прохладно и сыро. Вдоль забора тянулся вольер, в котором сейчас,
свернувшись калачиком, лежали две овчарки. Шерсть у них намокла, слиплась и местами к ней
пристали комья глины. Собаки были неподвижны, лишь изредка вскидывали морды, если
раздавался посторонний шум, нарушавший монотонный стук дождя по земле, по козырькам, по
фонарным столбам и крыше, если у этого мрачного здания была таковая. Мне из полуподвала
казалось, что тюрьма тянется на много километров вверх, и у нее нет ни конца, ни края. Так же
как и у моего заточения.
Было заметно, что к вечеру лужи превратят почву в грязь, которая будет прилипать к сапогам
постовых, и они, чертыхаясь во тьме, будут ее счищать о невидимый для нас порог. Порог, за
которым начинается хоть какая-то свобода.
До боли вдруг захотелось почувствовать капли дождя на лице, на руках, почувствовать, как
влага стекает за воротник. Я вглядывался в небо, и память уносила меня в прошлое. В то
позднее лето в деревне, когда я, будучи ребенком, пас овец, под дождем, сидя на невысоком
холме. Тогда я был свободным.
Человеческая память – замечательная вещь. Она позволяет бродить и путешествовать во
времени и пространстве, и ее нельзя запереть на засовы.
Руки начали затекать, и я спрыгнул на пол.
– Чай будешь? – Муха сидел за столом, именуемым баркасом, и смотрел на меня.
– Не откажусь, брат, – ответил я, направляясь к нему.
Сегодня нас в камере было двое. Остальных увезли, кого на допрос, а кого в суд.
Муха был молод, он умудрился подраться с инспектором дорожной полиции во время
прохождения сверки. Повелся на то, что тот скинул китель и предложил в честном поединке
выяснить, кто прав, а кто нет. Гладиатор, блин. Но после того как они обменялись несколькими
ударами и Мухе удалось «втащить» (как он выразился), гаишнику, набежала еще пара офицеров,
и теперь ему светило несколько лет за нападение на представителя власти при исполнении.
Муха не переживал особо на этот счет, он больше беспокоился за свой автомобиль, который
так и остался на стоянке возле горГАИ. А мне не хотелось его расстраивать и объяснять, что
после того, как судья стукнет молоточком и произнесет: «Именем закона РК…», – самым ценным
для него станет свобода. А пока он играл в крутого парня и надеялся выйти через месяц на волю.
Чужая душа потемки, так же как и чужие мечты, и страсти.
22.04.13
Как-то раз нам на время под грифом «мега-гипер-супер-архи-секретно-тайно» передали в
камеру мобильник. От греха подальше и со страху перед администрацией тюрьмы мы его
спрятали так, что потом часа три искали, все перерыли, но так и не смогли найти.
К ночи пришло время возвращать «на общее», откуда его собственно и передали нам.
Телефона нет, возвращать нечего. Собрались, стали думу думать. Я и говорю:
– А что делать, давайте в милицию обратимся, благо здесь они на каждом углу, они «хату
обшмонают», точно найдут.
Так оно и вышло. Через пару недель случился тотальный шмон, тогда и нашли.
Опер подошел ко мне и, глядя в глаза, спросил:
– Чей телефон?
Я со вздохом, честно ответил ему:
– Эх, уже ваш, гражданин начальник.
13.08.13
О героях.
На допросах я держался всегда уверенно, упрямо молчал или отвечал невпопад. Всячески
вводил следствие то ли в заблуждение, то ли в тупик.
Они думали, что я герой.
А я никак не мог понять, чего они от меня хотят.
Вот так вот: незнание – сила; иногда не меньшая, чем знание!
И з ц и к л а
“ В е с е л ы е л ю д и ”
11.06– 17.08.12
Раньше говорили: у него все на лице написано; теперь говорят: у него все на стене написано.
* * *
Помоги в работе нам – напиши в фейсбуке сам (финпол).
* * *
Если пропали, утеряны или украдены деньги, евреи говорят: «Спасибо, Господи, что взял
деньгами».
* * *
Проходил давеча мимо здания финансовой полиции. На входе висит табличка: «Посторонним
вход воспрещен!». Подумал: если бы даже написали: «Добро пожаловать!», вряд ли стояла бы
очередь.)))
23.08.12
Давно это было. 90-е заканчивались, а вместе с ними заканчивались годы несистемного
заработка. Наступала пора задуматься о дальнейшем способе существования в социуме, а
Читать дальше