Виктория Ученова - Беседы о журналистике (второе издание) (с илл.)

— Долго ли помнит журналист своих героев, а реальные действующие лица очерков своих авторов?

— Бывает по-всякому: очень часто случайные, казалось бы, встречи проходят через всю жизнь и автора, и его героев.

В повести Т. Хлоплянкиной «Здравствуй, редакция…» есть небольшой эпизод. Вот уже десять лет журналистка Е. Болотова получает традиционное поздравление с Новым годом. Вместе с ним оживает память о первом редакционном задании, о том, как робеющая выпускница факультета журналистики поехала расследовать запутанную жалобу. Женщину уволили с работы якобы за прогулы, в действительности за неуживчивость. Но как это доказать? Чем помочь человеку с трудным характером, который, и не желая того, вызывает раздражение в коллективе?

И все-таки ехать надо. Надо хотя бы попробовать распутать конфликт, помочь разобраться людям в себе самих, в окружающих. В руках вчерашней студентки временное журналистское удостоверение.«…И Лена уже не просто Лена. Лена уже человек, который имеет право входить в чужие дома, вникать в чужие беды, распутывать безнадежно запутанный клубок чужих отношений — и никто не только не удивлен, что Лена это делает, напротив, люди, значительно старше ее по возрасту, уверены, что именно Лена во всем разберется, рассудит, поможет».

И эта уверенность отнюдь не иллюзия, не наивное заблуждение, не суеверное преклонение перед черно-белой магией печатного слова. Это жизнью подтвержденное доверие к авторитету газеты, к умным и ответственным журналистам.

В юной журналистке была не только сила личной энергии, за ней стояла сила редакционного коллектива.

И Лена с заданием справилась. Помогла женщине восстановиться на работе, окружающим преодолеть предубежденность. Обычное для журналиста и никогда не меркнущее «ремесло справедливости».

Признательность давней подопечной согревала Лену все годы работы в газете. И каждый Новый год открытка с обратным адресом первой командировки опять вызывала воспоминания. Наверное, именно после этой командировки она поняла, что нет и не может быть профессии лучше, чем журналистика. И она сделала все, чтобы временное редакционное удостоверение стало постоянным.

Лена Болотова — персонаж собирательный. Нет сомнения, героиня повести воплотила в себе жизненный и профессиональный опыт ее автора, журналистки Т. Хлоцлянкиной, передала сущность отношений реального автора с реальными героями журналистских произведений.

Эти отношения в жизни складываются порой даже ярче, чем в повести. В середине шестидесятых годов в школьный отдел «Известий» пришло письмо от старшеклассника из Кировоградской области. Мальчик писал:

«Дорогая редакция! Мне шестнадцать лет. Живу я в селе… Учусь неплохо, но в школе обо мне самого плохого мнения. Не знаю, как это получилось. Я хочу сделать что-то хорошее, а получается глупость. Хочется поспорить о чем-то интересном, важном, но учителя у нас только задают задания и ставят оценки. Передо мной много вопросов, но с кем я посоветуюсь? Начинаю копаться сам и делаю много ошибок. И стоит мне что-то сделать, как завуч произносит слова такого звучания: „тунеядец“, „ничтожество“, „вошь на теле общества“.

Все обиды забываются, когда слушаешь радио, читаешь газеты. Думаешь: все-таки тебе повезло, Борька, в какое время ты живешь! А завтра снова в школу.

Во мне существуют два „я“. Одно, которое так не любят, — не мое, и другое — никому не известное, потому что признано первое. Оно становится все сильнее. Трудно мне самому его победить… Смогу ли я? Ведь я такой-сякой, вошь на теле общества. Дустом здесь не помочь.

Не смейтесь!»

Зов о помощи, на который нельзя не откликнуться.

Э. Максимова приехала в школу, познакомилась с автором письма, его соучениками, учителями. На полосе «Известий» появилась корреспонденция «Здравствуйте, мальчики!». В ней были такие строки об авторе письма: «Оселок такого характера — жажда уважения к себе и к другим, справедливости в отношениях людей, разумности в их действиях… На оселок нанизывается множество чувств, убеждений — и глубоких и плоских. Пустяки порой давят на серьезное. А с человеком никто не хочет говорить: какие у него в пятнадцать лет могут быть раздумья!

Ему осточертели наставления и так невтерпеж поточить ум свой, характер на деле… Упорство, волю ему не на чем проявлять, упражнять, наращивать. Ему по зубам твердые орехи разгрызать, а школа сует манную кашку.