Леонид Емельянов - Под прицелом войны

И здесь чуть не произошла очередная трагедия.

На какое-то время я зазевался, а когда спохватился – моей проворной малышки уже нигде не было. Обезумев от страха, я помчался ее искать, спрашивая у редких прохожих, не видел ли ее кто-нибудь. Не знаю, сколько времени прошло, но вскоре я увидел маму, которая уже искала нас. Не спрашивая меня ни о чем, она все поняла и, в отчаянии пометавшись еще какое-то время по узким проходам среди кирпичей, изнемогая от горя, опустилась наземь. Я ничем не мог ее утешить, но понял, что происходит нечто очень страшное, и стал с еще большим усердием обшаривать окрестные завалы. И вот, наконец, вдалеке на вершине развалин увидел беленькую шапочку: это была наша Анечка, которая как ни в чем не бывало собирала там всякую всячину. Радости нашей не было конца.

После этого мы сели в вагон очередного поезда до Буда-Кошелево и поздно ночью 21 октября 1944 года добрались до места назначения. Там возле здания райисполкома нас ждала машина, на которой мы приехали в поселок Красный Курган, где при ветлечебнице и жила тетя Аня. Подъехав к дому, в свете фар мы увидели ожидающую нас радостную тетю. Погода была теплая и пасмурная, но как-то по-особому приветливая. Начинался новый период в моей детской жизни.

(Из книги Виктор Иванович Парфенов: к 80-летию со дня рождения / сост.: Г. Ф. Рыковский [и др.] – Мн., 2014. – С. 56–66.)

Родился в 1928 году в городском поселке Березино Минской области. Исследователь в области физиологии, экологии, интродукции растений и охраны окружающей среды. Член-корреспондент НАН Беларуси. Доктор биологических наук, профессор. Заслуженный деятель науки. Лауреат Государственной премии в сфере науки.

О начале войны услышал по радио. Из уличного репродуктора. На следующий день в поселке началась уже паника: что делать, куда деваться? В пятнадцати-двадцати километрах от райцентра, в лесной глуши находилось село Беличаны, родина мамы. Переехали туда, считая, что там будет поспокойнее. Но немцы добрались и сюда. Окружили село и сделали облаву на молодежь. Также поступили и в других деревнях. Потом подогнали машины и отвезли всех на железнодорожную станцию, чтобы отправить в Германию. В рабство.

Впоследствии стали наведываться к нам эпизодически. В дневное время. Ночами особенно не усердствовали. А гарнизон их стоял в Березино. Мы старались держаться от них подальше, особенно в период их наступления. Они ведь чуть что не так – стреляли не раздумывая.

Местность эта считалась партизанским краем. Командиром одного из отрядов был директор нашей школы. Осторожный человек. Вот фамилию уже не могу вспомнить, столько десятилетий прошло с тех пор. Оружие у них было либо самодельное, либо собранное на полях и отремонтированное.

Война войной, но надо было что-то и кушать. Кормильцы ушли на фронт, и о еде следовало заботиться самим. Поэтому садили картошку и сеяли зерновые по мере возможности.

С партизанами все эти годы существовали хорошие связи. Там ведь были свои люди. Половина деревенского населения ушла в их отряды. Об облавах они нас своевременно предупреждали, и мы успевали спрятаться в лес.

Отступая, фашисты жгли все подряд и взрывали. Местное население, не ожидая ничего хорошего, ринулось в лес. Он у нас был большой и болотистый. Сожгли бы, наверное, и нашу деревню, но партизаны блокировали эту территорию, и оккупанты укатили восвояси.

В армии из наших очень много погибло, а в районе разрушено оказалось все, что связано с жизнедеятельностью людей. Очень трудно было с продуктами. Не было даже соли. Узнали как-то, что на железнодорожной станции с войны остался запас ее прямо на обочине. Под открытым небом. Так ходили туда за двадцать километров и отбивали куски ломом. Соль от долгого лежания превратилась в сплошной полуметровый монолит. Зубами не угрызешь. Ходил вместе со всеми за нею и я. Самая необходимая к пище приправа была горькой на вкус и почему-то красного цвета. Может, от времени, а может, от каких-то примесей. Но другой не имелось, поэтому в ход шла и такая.

Когда пришли наши, всех, кого можно, забрали в армию. В деревне остались только дети и старики. Окрестности во многих местах были напичканы минами. Разминированием освобожденной территории занимались специальные отряды, в каждый из которых входили три-четыре опытных военнослужащих и несколько помощников. Объем работ предстоял огромный. Квалифицированных специалистов не хватало, и в Могилеве через военкомат была организована школа саперов. Несмотря на опасность такой профессии, шли туда с удовольствием. Записался и я и окончил ее. Некоторые из тех моих товарищей подорвались при обезвреживании мин и погибли.