Терентiй Травнiкъ - Записка из зала

Обычно люди говорят, что стать Богом – это слишком, а вот поправить свои земные дела все-таки хочется. Вот тут-то опять ум вылезает и цапает нашу душу, и тащит ее в свой мутный омут…

ВОПРОС: Огромную значимость семьи в жизни человека отрицать бессмысленно, но только ли ею определяется смысл жизни?

Терентий: Создание семьи благословляется Богом. И значимость ее, безусловно, велика. И все-таки не семья определяет суть жизни и основную ее задачу. Главное в жизни – это спасение души, иными словами, вывод ее на иную орбиту существования. Не надо семье отводить роль Бога. У семьи иные задачи на земле, одна из которых просто размножение, не сочтите это за грубый натурализм. Есть еще и задача морально-нравственного воспитания детей. Но если ум хочет выставить семью на первое место, тогда поход в храм на Литургию будет мало отличим для нас от похода в магазин за хлебом. Если вдуматься – так оно и есть. И все потому, потому что существует стремление к тому, чтобы семья стала и Богом, и храмом, и любовью. Хорошо, если это получается, но в большинстве своем, будем честными, этого не происходит. Просто надо всегда трезво смотреть на вещи и не создавать себе кумира в виде той же семьи. Это все временно. Вечна только любовь, причем недостижимая. Люди так устроены умом, что они хотят точки достижения. Это было бы нормальным, если бы не стало для многих разрушительной навязчивой необходимостью. Вся жизнь проходит в поисках семьи, потом в семье. Затем человек стареет в семье, а где Бог? Будем откровенны – Его нет, Он — на втором плане. Это самая крепкая уловка ума. Человек жертвовал жизнью ради Родины, во имя идеи, но мало кто пожертвует семьей во имя Бога, разве что чернец какой или гений. Об этом надо просто помнить.

ВОПРОС: Допустим, встретились два одиночества. Пообщались, ощутили взаимную симпатию и надежду на то, что семья у них получится. Они готовы уступать, прощать и заботиться… И создается семья на основе желания обоих взрастить любовь. В своих статьях, Терентий, вы говорите о том, что семью надо создавать по любви. Как вы относитесь к расчету, заключающемуся в надежде на то, что она, любовь, появится? А может, в этом желании она, любовь, уже присутствует?

Терентий: К огромному моему сожалению то, о чем вы говорите и спрашиваете, далеко не редкость. Многие считают такие основания вполне естественными для создания семьи, и семья создается. Если нет любви, значит, есть симпатия и дружба, да ещё и неосознанное ощущение давления социума: можно ведь и одному остаться. Интересно, что у более зрелых людей, людей постарше, подобные симпатии не приводят к желанию создать семью, а просто к тому, что они хотят жить вместе и общаться. Видимо, жизненный опыт дает о себе знать. Желание взрастить любовь очень хорошее, но малореализуемое. Самое большее, что взращивается, так это тепло и уважение. Я не могу утверждать, что любовь не появится: по воле Божией все возможно, но если такое и произойдет, то будет скорее исключением, чем правилом. Обычно быт, с коим связана семья, гасит те волны, которые несет в себе любовь. С годами многие в подобных браках теряют это возможное ощущение любви и остаются при здравом смысле, уважении, привязанности, дружбе. Это тоже неплохо, но все равно — не любовь.

Утверждать, что в подобном желании нет любви, будет неправильно, но все-таки основное свойство любви и, пожалуй, самое главное, таково: любовь не раздумывает, не взвешивает, не присматривается. В этом ее истинное звучание, ее сила и красота. Если есть малейшие сомнения в том, есть ли любовь, то это скорее всего значит, что ее все-таки нет.

ВОПРОС: Человек устал от трудностей, неудач и потерь… И он решил безвольно плыть по течению, которое называется «будь что будет». Может ли это решение привести его от унылого состояния к смиренному? И если да, то каким образом?

Терентий: Конечно. И то, о чем вы говорите, оно и есть первое и главное условие к смирению. Пока человек самостоятелен, он не смиренен. Именно усталость от всего и дает возможность начать постижение опыта смирения. Интересно, что эффект получается совершенно иной, чем можно было бы ожидать. Постепенно, вместо безликого свыкания со своей неудачливостью, появляется спокойное, радостное понимание жизни и благодарение ко Господу за всякое мгновение бытия. Каким образом это происходит – сказать сложно, да и незачем. Главное, не впасть, немного отдохнув, в новую полосу активности и борьбы. У смирения своя активность. В нем полное упование на волю Божию, здесь ведет человека уже она, а не собственная воля. Смирение либо есть, либо его нет. Порой мы называем смирением совокупность обыкновенных человеческих качеств, таких, как покорность, умение вести себя скромно и смирно, быть покладистым, уступчивым, невозмутимым, проявляя при этом благодушие, кротость, незлобивость и так далее. Впасть в заблуждение – легко! Конечно, в истинном смирении все это присутствует, но главным его качеством, повторюсь, является абсолютное ощущение воли Божией в себе, ее абсолютное принятие и радостное следование ей, куда бы эта воля ни вела вас.