Валерий Киселев - Какой народ, такая и армия. Вооруженные Силы России глазами журналиста

Тогда еще было ощущение, что мы выполняем интернациональный долг. Конечно, когда солдат в атаку идет, он о Родине не думает, здесь другие чувства. Думали больше о товарищах, как их не подвести. Я, как замполит, говорил солдатам прописные истины, больше напирая на необходимость сплочения коллектива. Очень большое значение придавалось формированию нормальных межличностных отношений. Некоторые трусили – все было. Хотя говорили мы, политработники и командиры, и о больших вещах, что мы защищаем здесь наши южные границы, и люди это понимали. Солдаты знали свои обязанности, знали, зачем они здесь находятся. Уровень подготовки наших солдат был хороший. Все – с учебок. Хотя просчеты и были. Не все, конечно, были специалисты, приходилось и на ходу учиться. Сержанты и младшие офицеры были достаточно толковые. Обстановка кого-то отодвигала на второй план, кого-то выдвигала в лидеры.

В. Бирюков:

– Лично для меня это было лучшее время моей жизни, хотя были не только приятные, но и печальные моменты, и гибель друзей. Потери были, но небольшие. Случалось, и плакали, не без этого. Бывало, что парень, с которым вчера разговаривал – погибал, как, например, наш запевала роты.

А домой писал, что все нормально. Некоторые из нас писали, что служим в Германии. Информации в газетах о той войне не было, только центральные иногда писали о доблестной афганской армии, которая разгромила банду в каком-нибудь ущелье. Мы читали и посмеивались, мы все понимали…

С. Подпечкин:

– Наш противник был – достаточно подготовленный. Душманы оружие свое знали хорошо, воевали грамотно. Стойкие были ребята. Правда, вряд ли они понимали, за что воюют – их умело обманывали полевые командиры.

Местное население к нам относилось в ту пору хорошо. У нас были специальные подразделения, которые вели агитационную работу, раздавали продовольствие, кое-что из одежды, давали концерты. Военные из афганцев к нам тоже хорошо относились, тем более, что многие из афганских офицеров учились в наших военных училищах. Афганская армия состояла в основном из крестьян. Грамотность у них была на нуле. Вытаскивали такого солдата в цивилизацию, ставили в строй, а он не понимал, за что воевать. Боевой дух у афганцев был невысоким. Лидеры в стране менялись, как перчатки, а некоторых и мы меняли. Авторитетом большим они не пользовались. Мулла в деревне имел больше авторитета, чем президент страны.

С. Подпечкин:

– Многим после нескольких месяцев боевых операций нужен был отдых, длительный и хороший. Многим после Афганистана предлагали поправить здоровье, съездить в госпиталь, но тогда это даже с обидой воспринимали. Тем более молодые – что значит лечиться! Никто не считал себя больным, а тем более, если речь заходила о голове. Реабилитация нужна была, но должна была идти как-то незаметно и тактично. После года службы офицерам давали месяц отпуска. Передышка нужна была, но это было и опасно, очень тяжело возвращаться, снова привыкать. Люди рвались домой, мечтали о доме. Как все ждали писем… Мой механик-водитель, Паша, в результате контузии еле-еле видел одним глазом, несмотря на все увещевания, что надо сделать операцию, у него как раз срок службы вышел: «Только домой!». Пришлось отправлять его домой таким. А страна наша ничего не знала, дома нас ждали только родные. Через эту ситуацию в жизни прошли практически все, кто побывал в Афганистане.

Ощущения, что война заходит в тупик, не было, да и как-то не задумывались над такой проблемой. Мы были молодые… Не до раздумий было, особенно когда находишься в напряженной ситуации. Когда человек отстреливается в бою, он не думает о высоких идеалах. Надо ли было нам ввязываться в эту войну… Может быть, и надо, но если бы я стоял у руководства – действовал какими-то другими методами. Кто мог тогда предвидеть негативные последствия, что очень дорого война обойдется для государства, экономики… Конечно, все – от гвоздя до патронов – приходилось туда привозить.

В. Бирюков:

– Мы гордились, что служим в Афганистане, прекрасно понимали, что защищаем южные рубежи. Об интернациональном долге тогда меньше говорили. Вернулись из Афганистана, такое было чувство гордости!

Вернулись домой, власть – райком, комсомол – скоро поняла, что нас надо использовать: у нас опыт, влияние, надо «афганцев» занять. Но мы и сами этого хотели. Стали создавать патриотические клубы в школах, занимались с детьми. Наш потенциал тогда использовался, мы были заняты делом. Занимались с детьми очень серьезно, на базе Дзержинского учебного центра. Учили мальчишек стрелять, рукопашному бою, преодолевать полосу препятствий, жить в полевых условиях. Ребята, которые прошли нашу школу, потом попали воевать в Чечню, и многие остались живы благодаря тому, что мы передали им свой афганский опыт.