Валерий Киселев - Какой народ, такая и армия. Вооруженные Силы России глазами журналиста

– У вас есть схема военно-патриотического центра!

– Здесь мы планируем иметь три сектора: подготовки инструкторских кадров, где должны работать пять штатных работников, сектор организации клубной работы в районах и сектор постоянной подготовки инструкторов военно-патриотических клубов на базе ОВПЦ – семь постоянно работающих инструкторов, а также образцово-показательный военно-патриотический клуб с четырьмя инструкторами и 120 курсантами, где можно будет получить методические рекомендации для организации работы. Всего —28 штатных работников в ОВПЦ. Но когда это будет, сказать трудно. Надеемся, что в этом году.

– На днях состоялся II областной слет воинов запаса. Какие вопросы вы там решали?

– Главный вопрос – о переформировании нашего объединения из любительского в хозрасчетное, профессиональное. Были гости. Был отчет о работе по направлениям. У нас есть сектор по операции «Долг», это работа с инвалидами-«афганцами», семьями погибших. И, конечно, обсуждение состояния работы с подростками, нашей хозяйственной деятельности, ее перспектив. Подготовили мы и предложения в государственную программу, направленную на решение вопросов, связанных с устройством жизни и быта «афганцев». У нас в области, кстати, проживает 4605 воинов-интернационалистов, в том числе 71 инвалид, а также 151 семья погибших в Афганистане. Эти предложения мы обсуждали на слете.

Итак, областное объединение воинов запаса набирает силу. Впереди много интересных дел и начинаний, особенно учитывая сегодняшнюю обстановку в стране.

И последнее. Председатель областного объединения воинов запаса член обкома ВЛКСМ Эдуард Бругге выдвинут кандидатом в областной Совет, и именно от воинов запаса.

«Здравствуйте, дорогие родители. Во-первых, хочу сообщить, что у меня случилась беда: я убил человека…» Это письмо сына из армии показали мне родители Дмитрия Королева на слете солдатских матерей, который состоялся 3 ноября в гарнизонном Доме офицеров.

Более ста мам, сыновья у которых служат или будут служить в армии, собрались здесь, чтобы создать Нижегородский комитет солдатских матерей. И почти каждая из них пришла сюда со своей болью, а то и горем. Не может не беспокоить родителей солдат обстановка, – сложившаяся сейчас в Советской Армии: многочисленные случаи избиений, самоубийств, убийств, извращений, садизма. Есть воинские части, побывав в которых, родители видели в казармах грязь, вшей, своих похудевших, а то и голодающих сыновей. Недалеки от истины и утверждения, что наших парней в некоторых регионах страны превращают в живые пограничные стены и что в сегодняшней армии у солдат порой отнято право на жизнь и на защиту собственного достоинства, «дедовщина» ломает не только кости, но и души, а стройбатовцы – рабы в солдатской форме.

Естественно желание матерей увидеть внуков, а не памятники своим сыновьям на кладбищах.

– Сын попал в стройбат, – плачет женщина, сидящая рядом со мной, – там его так избивают, что два раза убегал жаловаться в военную прокуратуру. Вернется – никаких мер не принимают против виновных, а его опять бьют. И как его взяли армию: без четырнадцати зубов пошел служить.

Или такой факт: призвали в армию парня, у которого имеются признаки более десятка различных заболеваний. Какой из него солдат? В институт по состоянию здоровья не приняли, а в армию, оказалось, можно. Там он и погиб.

– Моего сына избили так, что в госпиталь положили, – рассказывает другая мама. – Приехала к нему, а у него уже и гастрит, и давление, а ведь здорового в армию отправляла. И какая служба: в стройбате лес валит.

– Сын в отпуск пришел с перебитым носом!

– А мой вернулся, смотрю: у него в паху синяк, отпечаток сапога.

И это еще не самое, страшное. Бывает и хуже.

– Сын попал во внутренние войска, в Московскую область, – рассказывает Н. Е. Фарафонова. – Прослужил всего три месяца, а сейчас в госпитале в тяжелом состоянии, две операции сделали. После отбоя поднял его «дед», дагестанец, разжалованный сержант, и давай сонного бить. И как: перитонит, травма черепа, гематомы. Трое суток его в казарме скрывали и уж только потом отвезли в реанимацию. Били его, а никто из роты не заступился, хотя все сто двадцать человек видели. Сначала нам сообщили, что у сына аппендицит, а когда мы приехали – долго к нему не пускали. Офицеры не хотят с этим делом разбираться, полное бездушие, документы нам не показывают. Сын ушел в армию, был семьдесят килограммов весом, а сейчас пятьдесят. Подали в суд, но будут ли результаты? Даже телеграмму о состоянии его здоровья из госпиталя нам дали только через месяц.