А Зеркалов - Письмо главному pедактору 'Нового миpа' С П Залыгину по поводу статьи В Сеpбиненко о Стpугацких

ние в ход истории оборачивается большой кровью; это и сказа

но словами, и показано образно.

Другая проблемма - человеческая, личностная. Антон пони

мает что обязан остаться в сороне, но это ему невыносимо, он

говорит: "Сердце мое полно жалости". И все же он бездейству

ет. Убивают и пытают его друзей, бьют до полусмерти его са

мого, но он терпит до последнего и лишь в приступе отчаяния

с боем идет во дворец и убивает палача Рэбу.

Еще раз: главная тема "Трудно быть богом" Абсолютно ясна

и четко сформулирована. Вмешательство и исторический процесс

- "утопизм" - недопустимо.

Идея, как легко заметить, прямо отвергающая то, в чем об

виняет Стругацких В.Сербиненко. Естественно, об ее присутс

твии в книге он умалчивает. А над лчной трагедией гуманиста

он, грустно сказать, глумится - "соблюдая при этом известный

порядок", как один из героев Сарояна. Правда, герой этот

плакал от жалости к людям, но каждому свое... Сначала критик

говорит, что "Антону... и другим героям придется еще не раз

"пожалеть" о несовместимости гуманистических запретов с эф

фективной и молниеносной "помощью". Тут сразу вопрос: почему

иронические кавычки у прекраснейших слов в человеческом лек

сиконе - жалость и помощь? Кому из порядочных людей не хо

чется помочь страдальцам, кому не унизительно сознание собс

твенного бессилия? Иронический тон надо как-то обьяснить, и

это делается простейшим образом: Антон - бесмысленная пус

тышка. В.Сербиненко пишет: "Романтический герой и не заме

тил, что... он оказался способным на предательство... "по

хотливой кошки" - доны Оканы". Ну, это сказано недостаточно

сильно: Антон виновен в ее гибели, но критик почему-то забыл

о страшном раскаянии героя, из-за которого он едва не сошел

с ума, о психической ошибке, послужившей одной из причин

заключительной трагедии - прорыва с обнаженными мечами в

убежище дона Рэбы.

Этот поступок обезумевшего, потерявшего над собой власть

человека критик трактует совсем уже странно. Приходится за

подозрить, что он не прочел книгу до конца - иначе он не мог

бы написать: "Право на убийство ему было предоставлено впол

не буднично - высшим земным начальством в лице дона Кондора:

"Убить, физически убрать...". Дон Кондор не "начальство", а

старший товарищ; ое не предписывает Румате убийство - да и

по тексту так "Тебе НАДО БЫЛО убрать дона Рэбу" /выделено

мной - А.З./. Кондор упрекает Румату за преданность импера

тиву "не убий" в прошлом, когда было еще не поздно ПРЕДОТВ

РАТИТЬ кровопролитие, убив Рэбу.

Уместно задать В.Сербиненко вопрос: как он относится к

тому, что прототип Рэбы Берия был расстрелян прежде, чем он

успел восстановить сталинизм в ухудшенном, если можно себе

такое представить, варианте? И не спрашивал ли он себя, с

тоской и горечью, почему никто из старшего поколения не имел

мужества убить Сталина во-время?

Да, вот еще что: этот вопрос Кондора вызывает у Антона

возмущение, у его друга Пашки - тем более... Но В.Сербиненко

непреклонен. Он уверяет нас,что "Антон-Румата не задумывает

ся". Не только о доне Окане, но и о том, что в этой ситуа

ции" остаться человеком очень трудно". Боже мой, да об этом

он только и думает! Главное, что его угнетает: средневековье

засасывает его, он вынужден выдавливать из себя "благородно

го подонка"... И вопреки всему тексту книги критик подводит

нужный ему итог: "Отсутствие элементарной независимости мыс

ли неотвратимо оборачивается для героя подчинением, самым

что ни на есть прямым и грубым. Полубог Румата - почти уже

идеальный винтик набравшего космические обороты механизма

Утопии". Правильно - идеальный винтик; верно - механизма

Утопии; вопрос - какой Утопии. Не той, которую сочинил за

авторов В.Сербиненко, в которой царит дурной общественный

идеал, А той, которую изображают Стругацкие. Антон - "вин

тик" /сохраним этот одиозный термин/ милосердной системы,

ибо следует закону милосердия до предела своих возможностей.

Он обретает то, что критик называет "элементарной независи

мостью мысли", когда выходит из Утопии в реальность и начи

нает убивать, и Утопия не может принять его обратно - его

руки видятся ей окровавленными.

Подмены совершенно удивительные мы находим в разборе дру

гой философской повести, "Жука в муравейнике". Подмены и

беглость: весь анализ 25 строк! Назвав поле действия "прек