Александр Стрекалов - Современная математика. Исток. Проблемы. Перспективы

А ещё напомним читателям, что наших добропорядочных мужиков, как и негров-рабов в Америке, начиная с Петра нещадно секли на конюшнях за неповиновение, неуплату или малейшее непочтение, за косой взгляд даже в сторону кичливых бар, их управляющих из евреев и попов-батюшек. И теперь уже невозможно понять и представить нам, современным свободным гражданам, что чувствовали тогда выпоротые и предельно-униженные крестьяне, как потом смотрели в глаза жене и детишкам, родственникам и односельчанам тем же, как смертельную обиду могли пережить! И могли ли?! Некоторые не выдерживали запредельного психологического давления и стыда – вешались на берёзах. А кто и не вешался – те спивались и деградировали, и быстро умирали от водки и от тоски.

А у молодых девушек и баб другая была напасть и проблема – и тоже не слаще мужской. Их ежедневно насиловали в своё удовольствие в банях, кабинетах и спальнях помещики, “хозяева крещёной собственности”, использовали для бесплатных сексуальных опытов и утех, а то и просто от скуки. И это были не единичные случаи особо-похотливых господ – этим делом тогда занимались поголовно все и за милую душу что называется: и молодые и голодные развратники-барчуки, и старые пердуны-маразматики из князей, графьёв, генералов и всех остальных “их величеств и благородий”. Все прошли в чудовищную романовскую эпоху через крепостную распущенность и разврат, все, начиная с А.С.Пушкина и кончая Л.Н.Толстым. А это – не самые худшие и грязные люди тогдашней России, понятное дело, не самые дикие и звероподобные! Были наверное и похуже. Вспомните того же пушкинского помещика-деспота Троекурова, через которого просто обязаны были “проходить” все молодые девушки-крестьянки его многочисленных деревень – исполнять обряд “первой брачной ночи”. И проходили, и исполняли, и рожали потом ребятишек от барчуков, и сами же их потом и воспитывали. А куда было им деваться – забитым, бесправным и униженным русским женщинам?!

Даже и флегматичный и совестливый И.С.Тургенев, представьте и подивитесь, никогда не обладавший буйным африканским темпераментом человек, не сходивший с ума от страстей и похоти, и тот имел внебрачных детей от крепостных крестьянок; даже и он – чистый слюнтяй и мямля, всю жизнь обожествлявший женщин, стеснявшийся до них дотронуться… И можно только догадываться, как расслаблялся и отдыхал с молодыми девушками-простолюдинками гипер-активный самец граф Лев Николаевич Толстой, автобиографический рассказ которого «В бане» невозможно читать без внутреннего содрогания и глубокой брезгливости и гадливости – так откровенно и натуралистично там изложено всё, похлеще любого порно-журнала.

Представляете, что на Святой Руси выделывали Романовы, последователи Петра, какие порядки и нравы вводили и культивировали на самом высоком уровне! Пока уж император Александр II, воспитанник чистого и благородного поэта Жуковского, ни прекратил это дворянское антинародное глумление и бл…дство своим Манифестом от 1861 года, антинародную грязь и дикость, грозившие взорвать страну!…

После этого торговать крестьянами перестали, да, но землю им так и не дали – у тех же помещиков её оставили, к которым надо было всё равно в рабство идти, в услужение, чтобы не умереть с голодухи! И насилия над крестьянками продолжались со стороны похотливых господ: Лев Толстой, например, устраивал свои знаменитые банные оргии уже после Манифеста об освобождении… И при каждом удобном и неудобном случае крестьян всё равно секли – морально и физически унижали и издевались то есть, душу этим из народа вытаскивали и втаптывали в грязь. Порка на конюшнях деревенского проштрафившегося мужика за малейшие прегрешения и неуплаты лишь после Февраля Семнадцатого прекратилась, когда последнего Романова прогнал наконец обозлённый народ, прежней властью униженный, измученный и выжатый до предела…

А ещё Пётр Алексеевич повелел свезти в Петербург все древние русские книги, что имелись в наличии в хранилищах, школах и монастырях страны – якобы для снятия копий и уточнений, для каталогизации. И добавил: за невыполнение приказа – батоги и смерть. И это было тогда делом обычным и повсеместным – то есть не было с его стороны пустой болтовнёй и риторикой.

И свозили возами люди священные манускрипты, складывали на площадях и дворах строящейся новой столицы, горько при этом плакали и молились, понимая, чувствуя всем нутром, что очередное поскудство задумал царь, новую подлую каверзу. Но некуда было им, сирым, беззащитным и беспризорным, в собственном воровском государстве деваться, не у кого защиты просить. Боялись все они буйного гнева Западом присланного царя, запойного, дикого и невменяемого, которого они за глаза называли Дьяволом на троне…