Валерий Шамбаров: «Пятая колонна» и Русская Церковь. Век гонений и расколов

При столь широком разбросе мнений найти общие точки зрения было проблематично. Священноначалие не могло договориться между собой даже о персональной кандидатуре Патриарха. Поэтому созыв Собора откладывался. А на деле получалось, что только контроль со стороны Царя и его представителей в Синоде удерживал духовенство от скатывания в церковную смуту. Архиереи, ослепленные честолюбием и погрязшие в собственных мудрствованиях, оказывались близкими к аристократии, к промышленным и финансовым тузам, к либеральной профессуре. Но напрочь оторвались от чистоты народного Православия, и не случайно последней духовной опорой Государя стали вовсе не они, а гонимый «прогрессивной общественностью» и заливаемый клеветой святой Старец Григорий Распутин.

19 февраля (4 марта) 1917 г. Церковь отмечала Неделю Торжества Православия. В те времена в этот праздник служился особый чин. Вот как его описывает Святитель Николай Японский: «По восхвалении Бога, Зиждителя Церкви, и Святых Отцов, богозданных столпов ее, протодиакон стал провозглашать: «Неверующим в Бога – Творца вселенной, а мудрствующим, что мир произошел сам собой и держится случайно, – анафема! Неверующим в Искупителя и Искупление – анафема! Неверующим в Святаго Духа – анафема! Не верующим в Святую Церковь и противящимся ей – анафема! Не почитающим святые иконы – анафема! Изменникам Отечеству и Престолу – анафема!». При каждом провозглашении слышалось троекратное пение слова: «Анафема!». Боже, что за впечатление этого пения!.. Слышится голос невидимых певцов, подтверждающий голос Церкви, отлучающий несчастных, уже отлучивших себя самих; но то – голос, растворенный печалью и любовью; то – рыдающая мать, отвергающая своих недостойных детей, но еще не без надежды для них; им вслед звучит нота материнской любви, без слова зовущей их опять на лоно матернее – не опомнятся ли несчастные, не тронет ли их скорбь матери, не оглянутся ли они на свое положение и не познают ли весь ужас его? Без слез, без рыданий невозможно было слушать это трогательное «Анафема!»… Это чудное, и грозное, и любвеобильное «Анафема!» еще звучит у меня в ушах, им полна моя душа, и я плачу в сию минуту слезами умиления» [36]. А всего через четыре дня после провозглашения анафемы изменникам Отечеству и Престолу… грянула революция.

Духовенство было единственной силой, способной остановить безумие. Идти на улицы, в казармы к бунтующим солдатам, на заводы к рабочим. Увещевать их, напомнить о присяге всего народа Царскому Престолу в 1613 году, о присяге Николаю II. Но церковная верхушка изменила Государю в числе первых! Отреклась от Помазанника Божия! А «Помазанник» по-гречески – «Христос». Революцию восприняли с радостью – над ними наконец-то не будет контроля! Не будет узды, мешавшей творить, что хочется. 2 марта, даже до того, как появились лживые «манифесты» о мнимом «отречении» Императора, Святейший Синод признал власть «Временного комитета Думы». 4 марта из Синода вынесли кресло Государя, а 6 марта полетели распоряжения всем священникам вместо «Царствовавшего Дома» поминать на службах «благоверное Временное правительство».

Невзирая на такую лояльность и сочувствие, победившие заговорщики устроили в церковной верхушке серьезную чистку. Назначили нового обер-прокурора Синода В.Н. Львова, под его руководством ряд митрополитов и епископов, признанных монархистами и «реакционерами», вывели из Синода и поснимали с управления епархиями, отправив «на покой». А 29 апреля 1917 года было издано обращение о созыве Поместного Собора. По содержанию оно было откровенно изменническим: «Прошедший у нас государственный переворот… обеспечил и Церкви возможность и право свободного устроения. Заветная мечта русских православных людей стала теперь осуществимой».

Делегаты определялись трех категорий. По должности – члены Синода, епископы, ректоры духовных академий, настоятели важнейших монастырей. По приглашению – члены Государственного совета, депутаты Государственной Думы, профессора университетов. И по выбору – от каждой епархии предписывалось направить на Собор двух священнослужителей и троих мирян. Эти выборы прошли в три этапа. В приходах, благочиниях и епархиях.

15 (28) августа 1917 года в Москве, в Успенском соборе Кремля, состоялось торжественное открытие Собора. Из 564 делегатов больше половины (299) составляли миряне. Почетным председателем был избран старейший из архиереев, митрополит Киевский Владимир (Богоявленский). А на заседаниях председательствовал митрополит Московский Тихон (Белавин). Было создано 22 комиссии для рассмотрения того или иного круга проблем. Стоит отметить, что деятельность Собора разворачивалась на фоне драматических событий. Как раз в эти дни была разыграна провокация с мифическим «мятежом» генерала Корнилова. Для Керенского она стала предлогом ликвидировать остатки правых политических организаций. Разгромив их, глава Временного правительства собрал Демократическое совещание, сформировавшее «предпарламент». Не дожидаясь Учредительного собрания, которое должно было решить принципы государственного устройства, Россию провозгласили республикой.