Владимир Бровко - Пять сталинских героев

В это время фашистский снаряд догнал машину капитана Гастелло. Получив прямое попадание, объятый пламенем, самолёт не мог уйти на свою базу, но в этот тяжёлый момент капитан Гастелло и его мужественный экипаж были заняты мыслью не допустить врага на родную землю.

По наблюдению старшего лейтенанта Воробьёва и лейтенанта Рыбаса, они видели, как как капитан Гастелло развернулся на горящем самолёте и повёл его в самую гущу танков. Столб огня объял пламенем танки и фашистские экипажи…».

Итак, мы тут видим, что если в вечерней сводке Совинформбюро от 5 июля и очерке П. Павленко – П. Крылова сказано, что Гастелло атаковал «скопление автомашин и бензиновых цистерн противника», то в наградном листе – уже танки.

Раз уж названы очевидцы произошедшего, которые якобы видели, как всё это произошло, то вполне резонны вопросы: почему такой разнобой в их свидетельствах?

Так всё-таки целью тарана были автомашины с цистернами или танки?

Спутать одно с другим опытным лётчикам-бомбардирам – маловероятно.

Если вначале назвали одно, а через какое-то время другое, то можно ли им верить как свидетелям?

Взяв курс на свой аэродром, достаточно ли хорошо видели, что объятый пламенем самолёт Гастелло врезался именно в скопление вражеской техники?

Усомниться в этом побудил «Список безвозвратных потерь начальствующего и рядового состава 42-й авиадивизии с 22.06. по 28.06. 41 г.» за подписью начальника отдела строевой части старшины Бокия.

Там перечислен поименно экипаж Гастелло!

В строке «Примечания» значится: «Один человек из этого экипажа выпрыгнул с парашютом, кто – неизвестно».

Откуда взялась эта запись по свежим следам событий?

Не со слов ли тех же Воробьёва и Рыбаса? Увидеть в небе парашют они вполне могли.

Но тогда почему, в документе этот факт есть, а вот о самом главном – об «огненном таране» – ни слова?

Как же при этом не усомниться: а был ли таковой?

Пройдут годы и жители деревни Мацки, возле которой 26 июня 41-го упал горящий советский бомбардировщик, примечание в архивном документе подтвердят, дополнив подробностями: самолёт упал на краю болота (примерно около двух километров от шоссе Молодечно – Радошковичи).

С крыла самолёта выпрыгнул с парашютом лётчик.

Когда приземлился, к нему на машине подъехали немцы и пленили.

А с крыла ДБ-3 согласно его конструкции мог выпрыгнуть только один пилот!

А как же экипаж?

Спасая свою жизнь, Гастелло бросил его на погибель?

На все эти вопросы однозначно ответить теперь невозможно.

Не исключено, что экипаж уже погиб, и пилот решил использовать последний шанс.

Дальнейшая его судьба неизвестна.

На месте гибели бомбардировщика местные жители нашли полуистлевшую гимнастёрку, а в ней – не отправленное письмо на имя Скоробогатой (по-видимому, жена лейтенанта Скоробогатова), а также медальон с инициалами «А.А.К» (сержант Алексей Александрович Калинин).

И, наконец, ещё одно подтверждение, что это самолёт Гастелло: обломок с биркой от двигателя с серийным номером 87844 – именно такой номер был на его самолёте.

Что же касается самого пилота – никаких материальных следов его. Как не оказалось следов и двух офицеров штурмана и командира самолета!

Поэтому независимые исследователи http://grimnir74.livejournal.com/5809763.html вправе были писать:

"Да, всё сошлось. Очень похоже, что он в последний момент выпрыгнул с парашютом.

Теперь понятно, почему понадобился месяц, чтобы раскрутить «героический подвиг» капитана Гастелло.

Довольно невнятные, без каких-либо подробностей, рапорты Воробьёва и Рыбаса, по всей видимости, не давали оснований командованию и полка, и дивизии усмотреть таковой в происшедшем.

Дивизия несла большие потери: самолёты вынуждены были вылетать на очередную бомбёжку без сопровождения истребителей, значительная часть которых погибла на аэродромах в первые же часы войны.

А начальство требовало результат, который хоть как-то оправдывал бы потери. Возможно, в той нервной сумятице и сработали рапорты двух названных лётчиков.

Уходя после бомбёжки, видели столб дыма от упавшего самолёта Гастелло?

Ага, вот она зацепка. А что, если представить его гибель, как огненный таран?

И «наверх» пошло донесение.

А дальше, как уже говорилось, вечерняя сводка о «героическом подвиге», очерк в «Правде» …