Сергей Климов - Современная Россия – как деструктивная общественная система

Все они были так же несхожи между собой, как были неповторимы времена правления каждого из них. Но при этом, всех их объединяла главная черта их мировоззрения – и можно сказать, что эта их черта уже устойчиво являлась наследственной, определявшей их поступки. Они, будучи воспитанными в православии и искренне религиозными людьми, рассматривали самодержавную власть как догмат веры, как божье призвание, от которого уклониться было бы святотатством. И так как их мировоззрение отражало представления абсолютного большинства их подданных, они являлись заложниками вековечных традиций русского народа. Огромный объем полномочий означал для них и столь же огромную ответственность, не только перед народом, перед династией, перед своими наследниками, которым они должны были оставить благополучную страну и добрую память о себе, но в первую очередь перед Богом, абсолютно серьезно воспринимая идею посмертного суда и загробной жизни. Именно эта ответственность, а вовсе не властолюбие, отразилась в известном высказывании Николая II о парламенте: «Они напортят, а мне отвечать!». Это метафизическое представление о мироздании в раз и навсегда созданном виде, где каждый обязан подчиняться божественному промыслу. Парламентаризм, который символизировала Франция с её кровавыми революциями, потрясениями и постоянной чехардой правительств, вызывало у них страх и отторжение своей непредсказуемостью.

Власть императора была абсолютно легитимной: Романовы были избраны на царство всероссийским Земским собором в 1613 году, никто не подвергал сомнению народный выбор, и это придавало им то внутреннее достоинство, которого не бывает у захватчиков власти. Им не нужно было постоянно придумывать для народа причины того, что они удерживают власть.

Практически нет сведений, что стремление к личному обогащению, к роскоши, вообще к тому, что называется гедонизмом, характерное для восточных деспотов, играло заметную роль в их жизни. Они были императорами в эпоху борьбы за колониальный передел мира, первыми солдатами державы, и культ служения, стремление быть примером, определял их поступки. Во многом это ещё и происходило под влиянием прусских традиций – ведь с Германией они были тесно связаны династическими браками, и сами по крови были больше немцами, чем русскими.

Всё то же самое, в разной степени, конечно, касается и членов императорской фамилии и Великих князей, которые занимали высокие посты во всех сферах государственной власти, и доминировали в элите российского общества, определяя в ней правила поведения и традиции.

О том, насколько естественным являлся для русских императоров культ служения и личного примера, хорошо говорит характерный случай из жизни Николая I, описанный А.Ф. Кони в книге «Записки петербургского старожила». Однажды, проезжая по Дворцовому мосту, Николай I встретил похоронную повозку, везущую на кладбище останки старого офицера, одиноко скончавшегося в приюте для инвалидов. Никто не провожал его в последний путь, кроме возничьего, который и рассказал всё это остановившему его Императору. Выслушав его рассказ, Николай вышел из кареты и зашагал вслед за повозкой, а к нему стали присоединяться прохожие, образовав постепенно большую похоронную процессию.

Обратимся теперь к книге С.С. Ольденбурга «Царствование императора Николая II», где развенчиваются многие сложившиеся стереотипы, и многие вещи ставятся на свои места. Это один из лучших исторических трудов по императорской России, он написан в эмиграции, неиспорченным еще русским языком, где исторические персонажи и обычные люди из разных слоев общества предстают как живые, со своими мыслями, страстями, заблуждениями. Этот труд до сих пор по достоинству не оценен и не преподается в ВУЗах, хотя его можно считать фундаментальным. Это не сухой анализ событий, книга проникнута душевной болью самого автора, который, являясь безусловным монархистом, не стесняется прямо указывать на роковые ошибки императора, и совершенно свободен от марксистской теории о смене общественных формаций, о неизбежности революций – от того, что скоро станет для многих непреодолимой догмой. Его оценки опираются на статистические данные российского архива, своевременно укрытого во Франции.

Ольденбург цитирует слова профессора В.О. Ключевского, произнесённые по случаю кончины Александра III, в которых так ярко отразилось значение фигуры императора во всей государственной жизни России, что их необходимо привести как можно полнее.