Олег Буяльский - Последний Агонь. Роман о жизни в лабиринтах семьи и офиса. Книга 1. Тривиум

Сказал в сердцах :

– Встали в час, завтракали в полвторого. Сбитый режим выбивает из колеи. Не могу полночи смотреть дурацкий фильм, чтобы потом днем клевать носом на работе. Мне же там надо всех вдохновлять . Яжеруководитель …

Ya’, видимо, восприняла это, как неудачную шутку:

– Вот те на! – сказала она. – Смотрели, смотрели, и – на тебе!

Снова улеглись. Ya’ прижалась. Был разозлен , повел телом.

– Что такое? – спросила Ya’.

– Жарко.

Ya’ отвернулась, повернулась на другой бок. Настроение упало ниже плинтуса . Ворочался, долго не мог уснуть.

– Я тебе не мешаю? – спросила Ya’ с явным раздражением.

– Ложиться спать надо вовремя. От меня ждут трудовых подвигов. Для этого следует быть бодрым, свежим, энергичным, позитивным и хорошо отдохнувшим.

«Как она этого не понимает!»

Возмущение сменилось чувством стыда:

«Что за психоз на ровном месте! Совсем утратил самоконтроль… Можно было все это сказать по-другому: „Хочу спать, давай досмотрим в другой раз“… Сказать спокойно».

– Тебя что, кто-то канатами привязывает? Заставляет что-то делать? Ты сам решаешь, что делать, а что не делать… – сказала Ya’.

– Нет, канатов нет.

Канатами никто не привязывал. Просто это тот случай, когда капитану не удалось удержать в руках штурвал своей души. Увы, такие ситуации иногда случаются.

«Хорошо, что острота уже не та, что прежде».

Вот, однажды, в Копенгагене был случай. Ya’ что-то долго мерила в универмаге. Терпеливо ждал, прогуливаясь по отделам вместе с А’дамом.

После шоппинга Ya’ стала наезжать , что ждем ее не там, где она искала. Ругала долго, обстоятельно и со злостью.

Взорвался, метнулся из универмага на улицу. Потом – обратно в универмаг. Таскал А’дама за собой, приговаривая на ходу:

– Маме на тебя наплевать, ей важнее сумки.

Ya’ бегала сзади и кричала:

– Ты совсем сбрендил .

Стояли и ругались друг на друга на центральной площади чужого города. Это было просто ужасно . Классический забег по треугольнику судьбы: невротики мечутся между «жертвой», «спасителем» и «тираном», пытаясь обвинить в происходящем друг друга.

Потом наступает отрезвление и похмелье. Становится стыдно.

Потеря самоконтроля отвратительна . Кажется, в «40 законов власти» Роберт Грин писал, что неконтролируемый всплеск эмоций влечет разрушительные последствия. Начальники никогда не забывают, как корежило от злости и раздражения подчиненного, решившегося выложить правду-матку . Супруги тоже запоминают подобные эксцессы, когда в стеклянную конструкцию брака летит здоровенный булыжник эмоционального срыва. Стучите, и вам откроют; кидайте и разрушите… Если в стену кидать камни, рано или поздно она рухнет.

«Надо учиться себя контролировать».

«Невротизму в отношениях – бой!»

…

Что было еще интересного на прошлой неделе?

В воскресенье долго делал презентацию штатной структуры. Утром в понедельник отправил ее в Центральный офис. Мейл с обильным и хорошо проработанным материалом, отправленный утром в понедельник, говорит о том, что сотрудник горел на работе и всячески заботился о деле на выходных.

Однако, буду стараться не работать по субботам и воскресеньям. Иначе, обстоятельства, дела и заботы поглотят полностью и без остатка. Всю работу не переделаешь. Чем больше делаешь, тем больше остается несделанного. Чем больше раздувается шар знаний, тем больше точек соприкосновения с неизвестным. Надо уметь сказать себе: «Стоп!»

Отрицание «нет!» важнее утверждения «да!». Отрицать можно все, а утверждать только некоторое.

Всегда говори «да»? Скорее, нет. Всегда говори «нет»? Скорее, нет. Два отрицания по правилам арифметики складываются в одно утверждение.

Однако, достижение баланса в жизни – это не решение арифметических задач. Баланс эквилибрирует между алгеброй и гармонией. И баланс этот – динамический . Со временем условия задачи меняются. Меняются и решения.

…

В воскресенье возобновил занятия эндландским . Выписал в тетрадку четыре страницы новых слов. Вместе с записями, что делал ранее, получилось уже почти 400 слов.

Эндландские слова запоминаются трудно. Слишком много заимствований. Каждый бывший вавилонянин пытается докричаться сквозь века. Когда все говорят, никого не слышно.

Повторяю каждое слово по нескольку раз. Все равно не запоминаются. Повторяю еще и еще. И, кажется, вот оно – «были бы старания, придут к тебе и знания»… Однако, проходит совсем немного времени, и понимаешь, что память опять стала «tabula rasa – чистой доской», и нужно начинать все сначала.