Ирина Дорфман - Все мамы любят авокадо

***

После добросовестно съеденного обеда, от которого, как известно, дети очень хорошо растут:

– Я вырос! Сделался большим человеком!

Меня всегда очень мало вещей интересовало. Я от этого страдала и страдаю. Вот люди рядом говорят о чем-то, переживают, а я думаю: «Ну и скукотища! Да какая разница!» Но две вещи мне всегда казались по-настоящему интересными. Как устроена жизнь (судьба) и как устроен человек (душевно, внутри). Наверное, книга об этом. И то и другое мне лучше всего понятно на примере меня. Поэтому эта книга в основном обо мне.

***

Иногда возникает ощущение, что жизнь не так прекрасна, как могла бы быть. Не моя конкретно жизнь, даже если бы сбылись мои самые смелые мечты, а вообще – жизнь как таковая. Я спрашиваю себя, вот если бы Бог вообще не создавал Землю, было бы лучше? Очень может быть. Была бы такая красивая огромная Вселенная, и всё. Или даже создал бы Землю, и все, что на ней, но не создавал бы людей. Остановился бы вовремя. Было бы лучше? Тоже очень может быть. Уж больно много от людей всякого безобразия. Или вот, например, хотелось бы мне, чтобы меня никогда не было? Не умереть поскорее, а просто, чтобы не было, и всё. К примеру, мои родители планировали родить ребенка попозже, когда мама закончит институт. И они родили бы его, и это была бы совсем не я. И даже мои дети каким-то образом существовали бы. Ну, не в точности такие же, но примерно такие. Их родила бы другая женщина, отдаленно похожая на меня. К примеру, та самая, которая родилась бы у моих родителей на год позже. И меня как-то совсем не пугает такая возможность. Не то, чтобы от меня был людям какой-то вред, но и ущерба от моего отсутствия во Вселенной большого бы не было. А вот если представить, что моих детей никогда не было и не будет, вот на это я не соглашусь. Прекрасность моих детей (да и некоторых других людей, которых я люблю, но детей особенно) – это тот огромный плюс, который перевешивает все минусы мирозданья. (Если что, я в курсе, что мир кардинально изменился после грехопадения, а создан был вовсе не таким).

***

Экзистенциальная свобода слишком похожа на экзистенциальное одиночество.

***

Мои сложные отношения со временем проявляются, похоже, и в ненависти к настенным часам и календарям. То есть практически я не представляю себе жизни без них. Без наручных часов плюс светящихся часов в спальне плюс часов микроволновки на кухне. Без календаря-планера в телефоне. Но часы и календари как аксессуары, висящие на стенах, почему-то раздражают. Кстати, в мире, который был до грехопадения и в который мы вернемся после конца времен, скорее всего не было и изменения человека во времени (взросления, старения) – того, что больше всего расстраивает, когда думаешь о ходе времени.

***

Очень близки мотивы, которые Довлатов обозначает в предисловии к «Невидимой книге»: «Тогда почему же я ощущаю себя на грани физической катастрофы? Откуда у меня чувство безнадежной жизненной непригодности? В чем причина моей тоски? Я хочу в этом разобраться. Постоянно думаю об этом. Мечтаю и надеюсь вызвать призрак счастья…»

У Коли пошел новый виток осмысления религиозных вопросов лет в 7. Он попросил объяснить ему смысл молитвы «Отче наш», молитв Иоанна Златоуста к причастию (тех двух, что читают в храме уже после выноса чаши и которые мы с ним читаем дома вечером накануне причастия). Он первый раз сходил на исповедь. Не могу вспомнить, что послужило толчком всему этому. Какой-то случайный вечерний разговор. Кажется, мы обсуждали, как бороться со своими недостатками, как стать лучше. И, кажется, я сказала, что в этом очень помогает исповедь, потому что тогда старые грехи уничтожаются, и дается сила не совершать новых.

Другим толчком было обсуждение слов тропаря святому Николаю. Особенно Колю зацепило слово «кротость». Выяснилось, что он его вообще не знал, и никак не может понять, что оно обозначает. Объясняя это слово, я упомянула одну из заповедей блаженств. Это тоже оказалось целым неизведанным пластом для Коли. Потому что во фразе «они наследуют Землю» было непонятно абсолютно всё. Как стать кротким? А если не получится? Что будет с теми, кто не станет кротким?

К этой проблеме он возвращался несколько раз. Уже в каникулы мы целый час посвятили обсуждению заповедей блаженств. Выяснили, что к Богу можно идти разными путями, и кротость – только один из них. Коля заинтересовано спросил: «А тебе какой путь больше нравится?». Я уже задавала себе подобный вопрос, и поделилась своими мыслями о том, что мне больше всего нравится про чистых сердцем, потому что они увидят Бога.