Владимир Жуков - Золотое кольцо Боспора

По сведениям античного летописца Геродота, этот земляной вал соорудили жители Боспора Киммерийского. И произошло это три тысячи лет назад.

Археологи, обследовавшим курган в XIX веке, предполагали, что огромные каменные блоки весом в полторы тонны каждый были плотно подогнаны друг под друга. Курган представлял купол огромного сооружения.

Археолог Демьян Карейша, обследовавший курган в 1832 году, написал: «Большие каменные плиты тщательно обтесаны, сложены без связующего раствора и уходят вверх, сужаясь, метра на три. Внутренность гробницы имеет вид круглой залы, более шести метров в диаметре, а в вышину со сводом, также устроенном уступами, почти 13 метров. Построение сей огромной гробницы совершенно одинаково с тою, которая найдена в 1830 году в кургане Куль-оба с драгоценными древностями. В то же время гробница несравненно огромнее всех доселе отысканных в окрестностях Керчи».

Под насыпью Золотого кургана (Алтын-оба) находилось три каменных склепа. Сохранились лишь его фрагменты, а склепы, и часть его крепиды были разобраны в XIX веке при добыче строительного камня. Это культовое сооружение было уникальным по нескольким параметрам.

Во-первых, курган являлся объектом древнего вала, пересекавшего Керченский полуостров в направлении к Азовскому морю. Во-вторых, имел сферическую форму, нетипичную для большинства конусовидных курганов. В-третьих, если те же Царский и Мелек-Чесменский курганы, были насыпаны из земли, то Золотой из камня бута, который активно использовался для строительства крепостных стен, храмов, церквей, жилья и других построек. Это одна из основных причин, что впоследствии был разобран для текущих потребностей, живущих в те времена людей.

Ученые археологии и архитектуры предполагают, что курган, снизу доверху, подобно египетским пирамидам, был облицован подогнанными друг к другу громадными каменными блоками без связующего раствора. Такая кладка, в частности примененная в Царском кургане, получила в истории название циклопической. Монументальность, величие Золотому кургана придавало место его расположения на вершине хребта, почти на 100 метров выше уровня моря.

По оценкам специалистов, для создания курганной насыпи потребовалось не менее 20 тысячи кубометров бута. Архивные документы свидетельствуют, что 20-х годах XIX века генерал Розенберг предпринял попытку проникнуть в недра кургана. По сути, использовал варварский способ. В вершину кургана было заложено много пороха. Подожгли фитиль и прогремел взрыв.

Значимого открытия не случилось, но уничтожили вершину, разрушили циклопическую облицовку, что усложнило археологические исследования, в том числе для современных ученых.

О принадлежности курганов, сложенные из мегалитов у историков разные мнения. Одни, руководствуясь здравой логикой, считают, что поскольку курганы располагались на территории Боспорского царства, то были усыпальницами боспорских царей.

Другие историки полагают, что, коль нет сходства между боспорскими склепами и циклопическими куполообразными храмами в западной части Керчи, то они относятся к культовым обычаям и традициям скифов.

По мнению третьих исследователей, комплексы были построены гораздо раньше – в третьем тысячелетии до нашей эры. Они – ровесники египетских пирамид и мегалитических храмов Мальты. Этой же точки зрения придерживается знаменитый ученый Дюбуа де Монпере, который заметил, что «Золотой курган, столь величественное и дорогостоящее сооружение, своими размерами вполне может соперничать с пирамидами».

15-16 августа 1820 года, когда великий русский поэт Александр Пушкин, путешествуя с семейством героя Отечественной войны генерала Николая Раевского, посетил Керчь, от былого величия Золотого кургана остались лишь руины. Свои впечатления он изложил через месяц после пребывания в Керчи в послании брату Льву: «С полуострова Таманя, древнего Тмутараканского княжества, открылись мне берега Крыма. Морем приехали мы в Керчь. Здесь увижу я развалины Митридатова гроба, здесь увижу я следы Пантикапеи, думал я – на ближней горе посереди кладбища увидел я груду камней, утесов, грубо высеченных – заметил несколько ступеней, дело рук человеческих. Гроб ли это, древнее ли основание башни – не знаю».

Потом уже в письме лицейскому другу, поэту и издателю Антону Дельвигу он выразился более определенно: «Из Азии переехали мы в Европу на корабле. Я тотчас отправился на так называемую Митридатову гробницу (развалины какой-то башни), там сорвал цветок для памяти и на другой день потерял без всякого сожаления. Развалины Пантикапеи не сильно подействовали на мое воображение. Я видел следы улиц, полузаросший ров, старые кирпичи – и только».