Сергей Пилипенко - Книга о родах земных

И хотя он невелик, на самом деле, на сегодняшний день, но, как говорит сам высший разум – всё то дело одного дня, и всё, в самом прямом смысле, резко поправимо.

Вот именно той самой резкости я и боюсь.

Ибо, как-то совсем не хочется мне представать перед всеми людьми в своем собственном неглиже, которое, естественно, будет подвергнуто многочисленной критике и прощупано до самых мельчайших дыр.

И на сегодняшний день я, можно сказать, соглашусь со многими уже известными людьми, что копаться в чьей-то там личной жизни, или выискивать так обозначенные компрометирующие материалы, не только неприлично, но и просто неэтично, если мы все пока еще следуем той самой морали, о которой вокруг все твердят, но которой, как раз, нигде и не наблюдается.

Так, где же тогда логика?

Если одни, попирая все морального характера устои, стараются изо всех сил осветить мало приглядный моральный облик других, а третьи, в самом прямом смысле – всем этим высвеченным смакуют, тем самым доводя лично самих себя до такого же вида морального уродства, которое ними же усматривается и порицается в других.

Это истинная картина всего того, что происходит в нашем обществе, которое, само по себе, уже давно извратилось, а почва под его ногами уже давно превратилась в самое настоящее болото, гниль которого всё более утягивает вниз, хотя на поверхности кое-где всё еще остается чистая вода.

Именно таким всё то выглядит со стороны, и именно от того самого болота и будет избавляться само общество уже в самое ближайшее время.

А это может обозначать только одно – самое суровое наказание за так называемое обезличивание человеческих жизней, времени до наступления которого осталось совсем чуть-чуть.

Как автору, который обо всём этом пишет, мне, конечно же, это давно известно.

Но, в то же время, не известно, как просто человеку, который живет своей личной жизнью, лишь изредка прибегая к такого рода делам, или этой своеобразной писанине.

Как такое может быть?

Да, очень даже просто.

Ибо, как автор, во всех своих делах я подчиняюсь силе высшего разума, ибо только с его позволения о чем-то там пишу, фактически выражая, или провозглашая лично его волю.

На долю же лично моих мыслей практически во всех текстах ничего и не остается.

А потому, основная их величина располагается в самой обычной моей жизни, в которой нет места выше указанной силе, ибо она сама по себе тем самым не занимается.

Так вот оно и получается, что, когда я пишу – то я человек, только силе той и подчиняющийся.

А, когда живу лично своей жизнью – то человек обычный или простой, которому позволено, как и всем остальным, делать все, что угодно, а заодно и размышлять обо всём именно с этой позиции.

Но, в то же самое время, это никак нельзя назвать, или обозначить, как своеобразное раздвоение личности, ибо то абсолютно другое, и во всех своих реальных действиях отражает другое.

В данном же случае, то есть лично в моем, речь может идти только о так называемом эффекте жизни души и тела, так как, по сути, каждая сторона имеет свое реальное жизненное подчинение.

Душа – как уже и был сказано мною, подчинена непосредственно Богу, или высшему разуму.

Тело же – самой природе Земли, и лишь частично той же душе, если дело доходит до создания подобного рода произведений.

Потому, моя, так сказать, духовно протекающая жизнь в значительной степени отличается от жизни телесной, и так обозначенные пересечения наблюдаются только в случае очередной выкладки полученного стороной души материала.

Так вот я сам, можно сказать, и живу, попеременно сочетая одно с другим, и при этом не особо забочусь о том, что кто-то там меня в этом отношении высмеет, или чем-то таким попрекнет, отчего я, возможно, сильно возмущусь и, как говорится, действительно, сойду с ума.

Моя обычная, или привычно простая жизнь, практически, ничем не отличается от жизни других людей, а жизнь моей души никоим образом не сказывается на жизни других людей, в том числе и окружающих меня близких.

Таким образом, получается, что я сам, как бы, живу двойной жизнью, хотя, несомненно, практически пользуюсь при этом всего только одной.

Величина мысли души практически не превосходят величины свойств моего тела, а значит, во всем наблюдается так обозначенное равенство сил.

Именно оно и позволяет моему телу особенно не увлекаться мысленными схождениями моей души, а самой душе не особо поддаваться жизненному соблазну тела.