Сергей Пилипенко: Изгнанные из среды

© Сергей Викторович Пилипенко, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Каковы бы ни были чьи-то личные устремления, и к чему бы ни вела так называемая современно индустриальная жизнь – в разумном пересчете на общее это практического значения не имеет. Все, как говорится, сливается в одно, а именно в саму жизнь и протекание ее в каких-то обусловленных пределами рамках.

Этим самым я хочу сказать следующее.

Что, как бы ни извивалась чья-то жизнь, какие бы дороги ей не преклонялись – в конечном итоге все приведет лишь к одному – к полному разрушению ее самой и индивидуально стихийному, можно сказать, несколько искореженному будущему.

Все это законы времени или среды. Той, которая доступна каждому и которую по-настоящему не способен понять пока никто, кроме ее самой, разбросанной повсеместно.

Как говорится, этим все и сказано.

Ибо, есть жизнь, построенная на материи, есть она сама (материя), как вид существа космоса и есть целенаправленное ее приспособление кем-то поверх этой среды, или существом более высокого порядка.

Обозначение или же определение указанной силы существенной роли не играет, и в конечном итоге она будет иметь только один вид – своеобразной божеской защиты.

Что это такое – пояснит само определение. Я же на время удаляюсь, предоставляя право пера тому загадочному и неизвестному, что так по-простому вошло в мою обыденную жизнь.

Все, описанное ниже, к сожалению, не может пока являться достоверным фактом и может быть подтверждено только временем. Что затрудняет, конечно же, его естественное восприятие, как некоего развивающего материала и даже порой вызывает беспокойство со стороны тех, кто стоит на страже чьих-то лично-государственных интересов.

Но это не мешает общему процессу целенаправленного возрастания ума и в целом дает положительный результат для многих тех, кто хоть на время способен забыть о суете современной жизни.

Оно же не мешает самому времени разбивать черты указанной выше современности и своеобразно наводить ужас на все население Земли, пока еще способного более-менее адекватно реагировать на все предоставляемые временем угрозы.

Но было бы неверным в конечном итоге исповедовать только это, а потому, преклонясь еще на минуту к перу, хочу сказать следующее.

Ни вера в божество, ни абсолютное безверие не смогут уберечь человека от нарождающейся земной беды. В целом племени природно добытого естества человеческих образов можно только констатировать их наибольшую концентрацию, что не всегда благом отображается на Земле, а зачастую и вовсе отвергается, заставляя природу резвиться по-настоящему в ее единственном устремлении – сохранении самой себя.

Эта, пока не пропетая временем истина еще скажется на многих головах и со временем действительно будет подтверждена. Но настоящая ее ценность все-таки в другом.

Понять, что природа целиком не есть природа только создания человека – есть важное условие для дальнейшего развития нашей среды в лице пока еще сохраняющихся так называемых многоцелевых образов населяющих планету существ.

Мы вхожи в саму природу, но в то же время, как существа ей относительно чужды и непременно будем отчуждены, как бы не хотелось здесь оставаться вовеки веков.

А потому, единственно существующим выходом для нас всех есть непомерное усилие воли в так обозначенном облагораживании собственного интеллекта за счет постигаемых знаний из-под небес.

Я не боюсь этого словообращения, так как именно так все и происходит на самом деле.

Нет истинно верующей мысли на Земле пока в том человеке, что есть, а потому и сама мысль изначально образуется на небесах, а спустя время опускается вниз.

Это есть непременное условие дня настоящего и, возможно, еще немного будущего, пока стать не обретет уверенность на почве Земли, а ее ум полностью освободится от так называемого волеприродного угнетения.

Моя практическая речь завершена и я тихо удаляюсь, предоставляя право той самой мысли, что приходит с небес, если не высказаться вслух, то хотя бы по возможности быть услышанной посредством внутренних голосов людей, что познают подобное и вовсю тяготятся к знанию, а не к его отвержению.