Борис Алексин - Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 3. Том I

После многих остановок в пути: на острове Путятин, в бухте Находка, в бухте Ольга, в так называемой Императорской гавани, сразу же переименованной в Советскую гавань, в бухте Датта и многих других корабль, наконец, достиг Петропавловска-на-Камчатке и установил советскую власть и там. Это было 11 февраля 1918 года.

Произведя необходимый текущий ремонт, пополнение водой, топливом, необходимыми продовольственными запасами, высадив перед этим в Петропавловске уполномоченных комиссаров Советской Чукотки, куда они должны были добираться по суше, сторожевик отправился в обратный путь. В это время его настиг тяжелей шторм и лишь 18 марта 1918 года он достиг Александровска-на-Сахалине, где в этот же день и было провозглашено образование советской власти.

Надо сказать, что организация новой, советской власти почти во всех местах, где побывал сторожевик № 7, произошла бескровно, и красногвардейскому отряду применять оружие не пришлось. В маленьких населенных пунктах к перемене власти отнеслись безразлично, они пока еще не представляли себе, какие коренные изменения в их жизнь может внести эта новая власть. В более крупных городах рабочие, составлявшие большинство населения, уже были подготовлены к приходу советской власти, а кое-кто из ее противников заблаговременно удрал, поэтому и там перевороты происходили, как правило, бескровно.

Задержавшись в г. Александровске до очистки Татарского пролива ото льда, то есть до июля 1918 года, корабль с красногвардейским отрядом отправился в обратный путь к Владивостоку. Зайдя в Советскую гавань, где еще пока была советская власть, команда судна и красногвардейский отряд узнали, что во Владивостоке высадились японские, американские, английские и французские войска, якобы для защиты чехословацкого корпуса, поднявшего вооруженное восстание против советской власти в России и захватившего всю Транссибирскую железную дорогу. Все крупные железнодорожные станции на этой магистрали, города и села, захваченные восставшими, были отданы в руки многочисленным контрреволюционным белогвардейским правительствам, а представители советской власти ликвидированы. Организовалось такое правительство и во Владивостоке во главе с генералом Розановым и другими. Оставшиеся представители советской власти и партии большевиков вынуждены были уйти в подполье и в партизаны.

Команде сторожевика № 7, также как и красногвардейскому отряду, от белогвардейского правительства ничего хорошего ждать не приходилось, поэтому большинство матросов и рабочих машинной команды решило во Владивосток не возвращаться, а остаться в распоряжении местного Совета. Вместе со всеми остался и Андрей Пашкевич. Этот корабль до середины 1920 года совершал рейсы по северному побережью Приморья, служа связью действовавшим там партизанским отрядам и только после повторного выступления японцев в апреле 1920 года и посылки ими в район Татарского пролива специального миноносца, сторожевик

№ 7, последний раз пришвартовавшись к пирсу в Совгавани, был покинут своей командой.

Между тем высадившиеся во Владивостоке войска Америки, Японии и других стран, успели проникнуть в близлежащие от города населенные пункты, в том числе и в село Шкотово. Там обосновались японские и американские гарнизоны, а под их защитой, вернувшей старые царские порядки, начали свои бандитские действия и представители белогвардейских генералов, обосновавшихся во Владивостоке. Правда, действия этих белобандитских вояк были малоэффективны: они не знали местности, боялись отрываться от линии железной дороги и потому партизанские отряды, организовавшиеся из рабочих Сучана и Кангауза, а также и крестьян местных сел, держали под своим контролем большую часть Шкотовской волости. Мы забыли сказать, что сначала 1900-х годов Шкотово уже стало волостным селом.

Только одна группа белобандитов, возглавляемая сыном Михаила Пашкевича, Гавриком, который отлично знал все окружающие леса и сопки, принесла партизанам немало вреда и бед. Сам Гавриил Пашкевич отличался большой жестокостью и от его бандитов погибли десятки партизан и членов их семей. Было сожжено немало изб и продуктов продовольствия. Немудрено поэтому, что фамилия офицера Пашкевича была на особой заметке у партизан, попытки нападения на бандитствующего головореза совершались не раз. Все это, в конце концов, заставило Михаила Пашкевича настоять на том, чтобы его сын Гавриил убрался во Владивосток и пока в районе Шкотово не показывался. Гаврик и сам, боясь ответственности за совершенные им злодеяния, был не прочь удрать из Шкотова.