Борис Алексин - Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 4. Том II

Не доходя на шаг до стола, Алешкин остановился, принял положение «смирно» и отчеканил:

– Товарищ начсанарм, вновь назначенный начсандив 65-й дивизии военврач 3 ранга Алешкин прибыл для представления.

– А, приехал… Ну, здравствуй, здравствуй! – добродушно сказал Николай Васильевич и, протягивая через стол прибывшему руку, продолжал:

– Да брось ты эту официальность, когда бываем одни, это ни к чему. Другое дело на людях, и особенно на глазах начальства.

Там уж, будь любезен, тянись как положено. А сейчас садись к столу, расскажи, что тебя беспокоит? Как думаешь работать? А потом я тебе кое-что порасскажу. Думаю, что времени нам хватит. – Он посмотрел на наручные часы. – В 17:00 нас обещал принять член Военного совета, полковник Тынчеров, я должен тебя ему представить. Ты его не знаешь? нет? Он до войны был заместителем председателя ВЦИК РСФСР. С ним очень считаются и на фронте, и даже в ставке Верховного. Ну, да это, впрочем, потом, а сейчас рассказывай. Да, ты есть не хочешь? Ну, тогда чайку… Шурочка, – позвал он, – дай нам с товарищем Алешкиным чайку, да хорошо бы с лимончиком.

Борис опять удивился. Он уже не помнил, когда пил чай с лимоном. И перед войной-то это было редкостью, а во время войны…

Ну да, ведь это же все-таки начсанарм, подумал он.

Через несколько минут, прихлебывая из настоящего стакана с подстаканником горячий сладкий чай с лимоном и похрустывая печеньем из только что раскрытой расторопной секретаршей пачки, Борис рассказывал Склярову обо всех своих сомнениях, опасениях и о почти полном отсутствии знаний того, что ему предстояло делать. Не смог он также, несмотря на обещание, данное им Перову, не заикнуться о том, что его призвание – лечебная, хирургическая работа и что ему должность начсандива не по плечу.

На это Николай Васильевич заметил, что труса праздновать рано, что во время войны всем часто приходиться делать не то, что им нравится, а то, что нужно. Он понимает, что для такой должности Борис Яковлевич, как врач – молод, ведь всего два года врачебного стажа, но, ознакомившись с его делом, он увидел, что у него имеется опыт комсомольской, партийной и хозяйственной работы, что, кроме того, там же он нашел блестящие отзывы о его работе в первые месяцы войны.

– Это и заставило меня согласиться на утверждение вас в должности начсандива, так я доложил и товарищу Тынчерову, – закончил он.

Затем Скляров наметил Борису план работы на ближайшее время. В частности, обратил его внимание на необходимость скорейшего проведения санитарной обработки всего личного состава дивизии, с обязательной дезинфекцией белья и обмундирования. Указал на необходимость в дальнейшем введения регулярности такой обработки. Предложил также провести подготовку и начало профилактических прививок против желудочно-кишечных инфекций. Надавал он множество и других советов и заданий. Борис понял, что выполнение даже первых двух потребует массу времени и сил. И потому замечание начсанарма о том, что все свободное время он может посвятить хирургической работе в медсанбате, Борис воспринял как замаскированную шутку. Но начальство имеет право пошутить… Ничего не поделаешь. На то оно и начальство.

Затем Скляров рассказал Алешкину о том, что уже послал приказ о назначении Виктора Ивановича Перова начальником 31-го полкового полевого госпиталя и что вместо него уже назначен новый комбат, бывший начальник госпиталя в соседней армии, снятый с работы за какую-то провинность и пониженный в должности. Он уже выехал в медсанбат. Это военврач 2 ранга Федоровский.

– Не понравился он мне что-то. Но нач. сануправления фронта прислал, а кроме вашего медсанбата вакантных мест в армии пока нет. Ты за ним присматривай получше… Это тебе тоже новая забота. Я, было, пока не хотел Перова брать, да 31-й госпиталь без начальника уже две недели стоит… Скоро и комиссара вашего заменят. Как только заместителя найдут… Его в Москву в военную академию преподавать отзывают.

Сняли, видно, с него опалу, как, впрочем, и со многих других. Ничего не поделаешь, умные-то люди нужны, – закончил свои наставления начсанарм.

Алешкин не очень обрадовался последним сведениям. Особенно его огорчал уход комиссара медсанбата Подгурского, с которым он за последнее время сдружился.

– Ну, хорошо, наговорились мы достаточно, – заметил Скляров. – Сейчас пойдем обедать в столовую, затем ты побеседуешь с Брюлиным и Берлингом, а к 16:30 придешь ко мне, и мы отправимся к члену Военного совета армии.