Джон Бэррон - Пилот МИГа - последний полет лейтенанта Беленко

Сотрудники ЦРУ, ожидавшие в соседней комнате, молча пожали Беленко руку. „Мы знаем, что вам пришлось нелегко. Вы хороший и смелый человек, Виктор”, сказал Питер.

Они возвращались через мост Памяти, въехали на территорию Арлингтонского национального кладбища и медленно проследовали по нему узкими аллеями. „Что мы здесь делаем?” — удивился Беленко.

— Проверяем, не увязались ли за нами кагебисты, — последовал ответ.

— Как! Вы хотите сказать, что они шмыгают и здесь?!

— Да, и никогда не стоит забывать об этом. Вам придется помнить об этой опасности всю жизнь…

С холма, усыпанного осенними листьями, они любовались видом Вашингтона, освещенного заходящим солнцем. Беленко думал о своей новой жизни и гнал от себя мысли о том, что оставил позади. Но одна мысль невольно возвращалась вновь и вновь.

Могут ли они вернуть меня? Вернусь ли я сам? Нет, конечно же нет!

На протяжении целого десятилетия тайна МИГа-25 давала пишу серьезным спорам, сомнениям и опасениям в среде западных авиаконструкторов, военных, государственных деятелей. Сам факт существования этого самолета повлиял на оборонные бюджеты, конструирование и производство истребителей и бомбардировщиков, на стратегическое мышление и политические решения, принимавшиеся на высшем уровне.

Основываясь на разведывательной информации, имевшейся в распоряжении Запада и дававшей достаточно полное представление о советском технологическом уровне, американские специалисты не могли понять, как это их советским соперникам еще в 1960-х годах удалось создать истребитель, способный не только лететь со скоростью, более чем в три раза превышающей скорость звука, но и нести четыре тяжелых и мощных ракеты на высоте 80 тысяч футов над землей. На это были неспособны даже новейшие американские истребители, созданные уже в 70-х годах.

Невольно возникал вопрос: да были ли вообще верны собранные с таким трудом данные об уровне советской техники? Быть может, в СССР на секретных предприятиях достигли таких успехов в металлургии, в конструировании боевых самолетов, может быть, доже в авиационной электронике, что сумели оставить Запад далеко позади. Похоже, что МИГ-25 — лучший в мире истребитель-перехватчик, и советские военно-воздушные силы, должно быть, уже осознали, что в случае войны он обеспечит им превосходство в воздухе.

Ликвидировать эту опасность Запад мог бы, только предприняв срочные и дорогостоящие шаги. Но для этого надо было точно знать, насколько далеко ушел удачливый соперник. Короче: что конкретно представляет собой этот МИГ, из каких материалов он сделан, каким оборудованием оснащен.

Беленко не мог преподнести Соединенным Штатам более своевременный и ценный подарок, чем этот сверхсекретный боевой самолет. Теперь у американцев появилась возможность получить достоверные и точные ответы на многие наболевшие вопросы.

Чтобы обеспечить Беленко полную безопасность и в то же время беседовать с ним без помех, ЦРУ оборудовало специальное помещение, которое на первый взгляд могло показаться всего лишь одной из многочисленных лабораторий крупного научно-исследовательского института. Люди могли входить и выходить из огромного здания, не возбуждая любопытства, посторонних вряд ли заинтересовала бы эта „лаборатория”, и вдобавок за любым человеком, приближающимся к ней, можно было наблюдать, пока он шел по длинному коридору, ведущему к единственному входу. Впрочем, второй вход тоже существовал, но был известен только узкому кругу посвященных.

Меняя каждый день маршрут, Беленко и его телохранитель — иногда это был Ник, а иногда Грэг, — прибывали сюда в половине десятого утра, и начинались допросы, беседы, бесконечные уточнения. Независимо от того, часто или редко это случается на самом деле, всегда есть люди, подозревающие в каждом перебежчике из Советского Союза коварного советского агента, засланного с целью дезинформации. В любом случае благоразумие подсказывает, что специалисты контрразведки должны убедиться в „подлинности” и правдивости перебежчика. Ему задают самые разнообразные вопросы, и невинные и касающиеся секретной информации, „на засыпку” — это контрольные вопросы, потому что ответы на них известны заранее. Первые допросы Беленко были густо усеяны такими ловушками.

— Кстати, как у вас убирают снег со взлетной дорожки?

— Мы используем довольно оригинальный снегоочиститель, сделанный из списанного авиационного мотора. Если он не справляется, или если под снегом — ледяная корка, то приходится пускать в ход кирки и лопаты.