Олег Кашин - Развал. Действующие лица свидетельствуют

Парторганизации регионов РСФСР – это 56 процентов от общего числа членов КПСС. Лучшего способа уничтожить КПСС, чем создание в России собственной компартии, не существовало («Российский ЦК даже мог бы исключить из партии всех членов ЦК КПСС – и что бы они делали?»), поэтому партийные консерваторы, и Полозков в том числе, возражали против учреждения компартии РСФСР. Строго говоря, изначально у этой идеи был только один сторонник – он же ее автор, Михаил Горбачев, который в 1989 году даже создал (и сам возглавил) Российское бюро ЦК КПСС, которое должно было стать оргкомитетом партии. К весне 1990 года, однако, у Горбачева появился неожиданный союзник – группа радикальных критиков перестройки во главе с Виктором Тюлькиным и Алексеем Сергеевым провела в Свердловске «инициативный съезд» коммунистов России, на котором, впрочем, партия учреждена не была. Полозков говорит, что «инициативников» использовали втемную – их активность позволила Горбачеву форсировать создание КП РСФСР, мотивируя это тем, что если партия не будет создана сверху, ее создадут радикалы снизу. За две недели до XXVIII съезда КПСС в Кремле собрались делегаты этого съезда, избранные от российских парторганизаций. Мероприятие называлось «Всероссийская партийная конференция», но никто не сомневался в том, что это учредительный съезд компартии РСФСР.

– Горбачев выступил с большим докладом, потом конференцию действительно объявили учредительным съездом, а потом, поздно вечером, он попросил остаться в зале по четыре человека от каждой парторганизации. Выглядело это странно – у меня от Кубани было 106 человек, а от Калмыкии, например – 7 делегатов, но в итоге мы равны – от них четверо, и от нас четверо. И вот на этом совещании Горбачев предложил выдвигать кандидатов на пост первого секретаря российского ЦК.

Полозков вспоминает, что атмосфера в зале была достаточно мрачной – в президиуме сидел один Горбачев, который не скрывал, что уже договорился с Борисом Ельциным о том, что КП РСФСР возглавит давний соратник Бориса Николаевича по Свердловскому обкому Олег Лобов. В то время Лобов работал вторым секретарем компартии Армении, именно ему было поручено выступить с приветствием от братских компартий на российской партконференции, более того – у Лобова болела мать, он опаздывал к открытию съезда, и его сняли с поезда и доставили в Москву вертолетом. Внешне, впрочем, все выглядело пристойно – Горбачев объявил рейтинговое голосование, по итогам которого получился список из двенадцати кандидатов (в основном секретари обкомов), к каждому Горбачев обращался с персональным напутствием («Просил каждого – не отказывайтесь сразу, подумайте до утра»), рассказывал о своем отношении к кандидатам.

Полозкова в списке не было. – И вдруг встает первый секретарь Ростовского обкома Суслин и говорит: Михаил Сергеевич, подождите, у нас же есть Полозков. И липецкий первый секретарь Донских сразу вслед за ним тоже встает и говорит: да, а где же Полозков? Горбачеву ничего не осталось, как включить в список и меня. Выборы на съезде – завтра утром. На том же совещании с Полозковым случился еще один инцидент. Накануне XXVIII съезда ЦК КПСС решил предоставить каждой республике право напрямую избрать в новый ЦК по пять человек – так называемые республиканские квоты. Михаил Горбачев предложил избрать пятерых от России на том же вечернем совещании и назвал своих кандидатов – Михаил Шатров, Андрей Нуйкин, Борис Пиотровский, Александр Гельман, Аркадий Вольский. – По какому принципу он их отобрал – непонятно. Я вышел к микрофону и сказал, что такая квота вызывает много вопросов. Если точно, то вот мои слова: «Россия не знает Нуйкина, Россия не знает Гельмана». И я предложил свой список – Василий Иванович Белов, Валентин Васильевич Чикин из «Советской России», Карпов из Союза писателей СССР, Бабичев из ЦК и композитор Андрей Петров. Мой список поддержали, горбачевский провалили. На этом разошлись.

В ночь перед голосованием Полозкову в гостиницу «Россия» позвонило, кажется, все политбюро – Николай Рыжков, Анатолий Лукьянов, Владимир Крючков, Егор Лигачев.

«И каждый говорил: не снимай свою кандидатуру», – вспоминает Полозков. Кандидатуру он не снял. Во второй тур вышел вместе с Олегом Лобовым, в итоге Лобов набрал около 700 голосов, Полозков – 1800. Во главе партии, которая теперь называется КПРФ, он провел чуть больше двенадцати месяцев – до июля 1991 года, когда с давлением 60 на 30 и пульсом 32 лег на операцию к Евгению Чазову, уступив свою должность Валентину Купцову.