Любовь Щербина - Прикоснувшись к войне. Работа поискового отряда «Рифей» г. Магнитогорск

Решили сменить направление поиска и пошли на третий день в другой район леса. Появилось разнообразие – мы шли не просто по лесу, а через болото, больше 3 км. Это было настоящее болото, когда наступив мимо кочки, можно было оказаться по пояс в апрельской холодной воде. Или попав в глубокую грязь, вытащить ногу без сапога. Хорошо хоть не было страшных трясин, которые могли утащить тебя на дно, как в фильме «А зори здесь тихие». Конечно, мы были не готовы к такому длительному и трудному переходу, поэтому придя на место работы, уже чувствовали себя уставшим, как после долгого рабочего дня. Сказывалось отсутствие привычки ходить пешком, все-таки городские жители.

Почему я оказалась здесь? Как так случилось, что это стало поворотным моментом в моей судьбе? Это не случайность, я думаю. Просто это еще раз доказывает, что люди и их щедрость – главный двигатель в жизни. Юля Адаева, отдельное тебе спасибо, что ты рассказала мне о Вахте, что есть возможность поехать и узнать что-то новое для себя. Это не были пафосные слова или чувство долга. Это было сказано просто – умеете копать, тогда вы нам подходите. Понимала ли я тогда, что я увижу и что предстоит делать? Нет, конечно. Совсем не представляла.

То, что пришлось увидеть в тот день на Вахте, потрясло меня до глубины души. Поляна, усеянная человеческими останками, видными из-под дерна. Каски, ржавые гранаты и патроны. Эта картина – последствие кровопролитного боя за эту часть родной земли. Подснежники, свежая, молодая трава. Птицы поют. Мирно шумит ветер. Похоронить солдат было некому или некогда. Поэтому солдаты лежали так, как застала их смерть. С раскинутыми руками, навзничь или глазницами вниз. За 50 с лишним лет на останки падала листва, пробивалась каждый год молодая трава, получился дерн высотой 20 см. Но так как почва болотистая, то земля под останками солдат постепенно вымылась, дерн опускался, и обнажились останки. На поверхности их высушил ветер и солнце, и они начали белеть среди серой прошлогодней травы и весенних подснежников. Но пугает даже не это. А то, что останки лежат сплошным слоем так близко, что боишься наступить на них. И землю при раскопках непонятно в какую сторону выкидывать, можно засыпать рядом лежащего солдата.

Первые найденные железки не пугают. В первом же раскопе я нахожу неразорвавшийся минометный снаряд. Пока копала, стучала по нему саперной лопаткой, пока не подошел местный поисковик и не объяснил мне, что лучше так не делать. Я не испугалась. (Если честно, то испугалась я гораздо позже. Под Ржевом в 2010 г., когда перенося все те же минометные снаряды мелкого калибра, мне вдруг стало очень страшно. Показалось, что они сейчас взорвутся у меня в руках. Просто. Без причины, только от движения. Убежать хотелось и все бросить. Просто огромный страх. Из ниоткуда).

Собирая останки, я ничего не чувствовала. Был только один вопрос: Как же так? Меня учили, я в книгах читала совсем о другом. Я гордилась нашей армией, стояла в парадном карауле у Вечного огня 9 мая, смотрела по телевизору военный парад на Красной площади. Пела военные песни, плакала, когда военные фильмы смотрела. Или когда читала уже разрешенные в девяностые книги о войне. В. Гроссман «Живые и мертвые». Мы же победили врагов, пусть и большой ценой потерь! Почему же солдаты до сих пор здесь? Их много, они на каждом метре земли, в глухом Новгородском лесу. До ближайшей деревни больше 10 км. Что они здесь защищали?

И вот тогда я впервые услышала о Рамушевском коридоре. О котором не было ни строчки в школьном учебнике истории.

Историческая справка

Немцы попали в окружение под г. Демянском Новгородской обл. в январе 1942 г. которое они прорвали в апреле 1942 г. с помощью элитных частей СС в районе деревни Рамушево. По Рамушевскому коридору, длинной 40 км и шириной от 2 до 10 км немцы вывозили раненых, угоняли жителей в Германию. Коридор шел через болота. Дорогу из бревен через трясины прокладывали пленные. Наши войска пытались закрыть коридор любой ценой. Им удалось вынудить немцев отступить лишь в феврале 1943 г. По официальным данным, потери немцев – около 100 тыс. человек, советская армия потеряла около 120 тыс. человек .

Разговаривать не хотелось. Ни во время работы, ни в лагере за ужином. Тогда впервые я осознала, что такое смерть на войне. И как мало стоит жизнь. И много новых вопросов, на которые до сих пор мною не найдены ответы. Хотя теперь как командир я сама слышу эти вопросы от новых поисковиков. Но мне нечего им сказать.