Любовь Щербина - Прикоснувшись к войне. Работа поискового отряда «Рифей» г. Магнитогорск

Помню, правда, шоколад появился в свободном доступе – «Рот Фронт». Я его покупала плитками и съедала сразу всю плитку, почти каждый день. Ни с кем не делилась. Почему-то из этого времени воспоминания больше гастрономические, о том, как в магазинах появились те продукты, о которых мне только мама рассказывала. Глазированные творожные сырки, например. Я все детство пыталась представить, какие они. А попробовала только после института. Как интересно было разглядывать витрины первых ларьков…

Все политические события 1991 г. или 1993 г. в стране, в Москве не оставили большого следа, особых воспоминаний. Было не очень интересно смотреть новости по телевизору, где всего три канала и нет пульта.

Потом начались Чеченские войны. И война проникла в наши разговоры, обсуждения. Старшие братья однокурсников начали попадать в зону боевых действий. Никто не говорил напрямую, но рассказывали ужасные вещи. Кто-то привозил даже кассеты, которые захватывали у боевиков. Я их не смотрела, страшно. Тогда я не задумывалась, сложно было решить – а наши солдаты там, кто они? К какой категории их отнести.

9 мая перестали праздновать так, как в детстве. Не было больших демонстраций, не было ощущения праздника. Людям стало не до этого. среди моих знакомых, ровесников, я даже слышала фразу: «Лучше бы немцы победили, жили бы как в Германии». Я смотрела на таких людей и мне хотелось плакать от бессилия, от невозможности донести простую мысль: «Жили бы как в Германии сами немцы, а остальные потеряли бы жизнь и свободу навсегда». Хотелось архивные фото с войны показать или документальные фильмы о судьбе белорусских деревень или Ленинграда.

Уже тогда была моя первая Вахта в 1993 г. и все последующие, ежегодно, на протяжении 25 лет. Было по-разному. Когда мы искали деньги у предпринимателей в конце 90-х, то почти все сказали – нет, нам нет до этого дела. Кроме одного человека. Который оплатил нам билеты, сказав, что его дед погиб под Сталинградом и это дело чести. Спасибо тебе, Владимир…

После института я поработала два года в школе – в 1996—98 гг. Как раз в тот момент, когда учителям не платили зарплату, а мой оклад был 200 руб. Уже и не помню, сколько это в современном исчислении. Мне нравилось быть учителем, хотя и было тяжело. Нет, не с детьми, а в самой школьной системе. И на Вахты весной меня, конечно же, не собирались отпускать. Учебный процесс нарушать никому нельзя. Тем более молодому учителю.

Я уволилась, мне предложила работу в системе дополнительного образования Погодина Валентина Алексеевна, тогда начальник отдела краеведения тогда в Станции детско-юношеского туризма. Директором был Талызов Сергей Николаевич. Зарплата была такая же небольшая, как и в школе. Но рамки гораздо мягче. На Вахту я могла уже ездить совершенно официально.

Много времени прошло – я сменила профессию, получила второе высшее – экономическое образование. Стала бизнес-тренером. Так или иначе я вернулась к преподаванию, только теперь помогаю взрослым людям расширять свои возможности. И мне это очень нравится.

При поиске работы одним из условий сотрудничества была моя просьба – отпуск каждый год в апреле—мае на три недели для поездки на Вахту Памяти. Иначе никак.

Сейчас у поисковиков появилось современное снаряжение, палатки, металлоискатели, теплые спальники, навигаторы. Появилась возможность ездить в разные районы страны по приглашению других отрядов.

На государственном уровне теперь существует «Поисковое движение России», которое объединило все отряды, работающие на территории нашей страны. Только в Челябинской области более тридцати поисковых отрядов. Есть собственный общероссийский сайт и федеральное финансирование. То, что раньше было работой нескольких десятков отрядов энтузиастов, теперь представляет собой объединение многих тысяч людей, которым не все равно, что стало с пропавшими без вести солдатами, героями без места упокоения.

За плечами – 25 лет моей поисковой работы, но ответ на главный вопрос у меня так и не появился.

Почему в стране-победительнице солдаты брошены, и их до сих пор тысячи на местах боев?

Поисковики делают все возможное, чтобы успеть восстановить имена солдат. Поэтому неизменно одно в моей жизни – каждый год, весной, в одно и тоже время поисковое объединение «Рифей» города Магнитогорска на Вахте Памяти. Каждый год, на протяжении уже четверти века.