Любовь Щербина - Прикоснувшись к войне. Работа поискового отряда «Рифей» г. Магнитогорск

Новгородская область, Старорусский район, д. Омычкино. Командир отряда Погодина Валентина Алексеевна.

Едем через Москву проездом. Первое, что я делаю в Москве, на Казанском вокзале покупаю дорогущую мороженку, «Лакомка» называется. Это такая трубочка – внутри мороженное, снаружи глазурь, завернута в фольгу. Я об этом так давно мечтала! Кроме стандартных стаканчиков и вафельных брикетов я ничего другого из мороженого не пробовала. Но съев половину, понимаю, что наелась, оно слишком жирное и большое для меня. Но выкинуть рука не поднимается. Пришлось бегать по всему отряду и уговаривать кого-нибудь, чтобы доел эту вкуснейшую мороженку. И после этого я как-то озадачилась. В моем представлении, каждое новое мороженое должно быть вкуснее предыдущего.

До следующего поезда успеваем сбегать в «Лужники». Это самый большой стадион в Москве. Зачем? Это был самый популярный вещевой рынок в Москве. И самый доступный по цене. Хотя денег все равно у меня не было, походить, посмотреть на разнообразие вещей было интересно. Хотя я очень быстро утомляюсь от такого обилия выбора и разнообразного народа. Помню, что даже зайти на рынок, нужно было чуть ли не в очереди стоять, так много было желающих попасть в «Лужники». И знаменитые клетчатые сумки «челноков»! В таком количестве, я их больше никогда не видела. Люди с рынка выходили увешанные ими.

На Красную площадь мы тоже ходили. Ни у кого тогда не было фотоаппаратов. Даже теперь не могу понять, на что мы время тратили, если сейчас большая часть времени уходит на поиск удачных мест для фотографирования, лучшего ракурса и ожидания момента, чтобы в твой кадр никто не попал, пробегая перед наведенным объективом.

Поезд Москва – Великий Новгород уходил вечером, мы так его ждали, потому что, нагулявшись по Москве больше 8 часов, сил радоваться новым впечатлениям уже не было. Как только погрузились в плацкарт, весь отряд сразу уснул.

В Старую Руссу мы приехали рано утром, в 4 часа. Нас встретили ребята из местного поискового отряда «Память» на большой грузовой машине ГАЗ 66.

Потом часа два мы сидели в школьном подвале-подсобке, мерзли, ждали рассвета и читали технику безопасности. И даже смеялись над некоторыми пунктами, такими нелепыми они нам казались. Конечно, никто из нас в военном лесу не был и не понимал, насколько эти правила важны и точны в формулировках. Я тогда и представить не могла, что через пять лет эту технику безопасности я буду долбить каждому по сто раз на дню, лишь бы убедиться, что до человека дошла вся серьезность работы в лесу, нашпигованном боеприпасами. И если этого огонька разума я так и не видела, то человек на Вахту просто не ехал.

Когда окончательно рассвело, мы погрузились в машину и поехали в лес, еще километров 50 от Старой Руссы. В машине было холодно и пыльно. На проселочной дороге меня бросало из стороны в сторону, я постоянно стукалась спиной о жесткую спинку лавки. Странно было осознавать, что едешь неведомо куда и не знаешь, что увидишь в конце пути. Когда грузовик остановился, то я увидела берег речки, заросший кустарником, поле и забор ближайшего деревенского дома. Лагерь мы поставили на окраине деревни Омычкино, на берегу ручья, притока реки Ловать. С нами расположился и местный отряд из Старой Руссы. Их было много, почти 20 человек, все школьники. Мы сразу подружились с нашими проводниками, ребятами постарше. Виделись потом каждую весну много лет подряд, пока мы не сменили район поиска, а ребята не ушли в армию, потом обзавелись семьями, работой. Выезжать на Вахту могли редко, и то на выходные.

Мои первые дни на Вахте – это большая усталость от ходьбы пешком по пересеченной местности. Первые два дня мы ходили на разведку, но ничего найти не удавалось. Было очень жарко и душно в лесу, весна была в разгаре и непривычно для нас, жителей Урала, теплой. Днем в апреле 1993 г. было выше 20 градусов тепла.

Вечера были теплые, мы сидели у костра на берегу речки, играли на гитаре, пели песни Виктора Цоя, Высоцкого. Юлия Трифонова и Рамиль Ишматов были звездами нашего отряда каждый вечер. Я эти песни помню наизусть до сих пор. Военные песни пели без гитары, аккомпанементом служил треск костра и тихий плеск воды у берега реки. Было просто представить, что во время войны, в моменты тишины, солдаты могли вот так спокойно отдохнуть у костра. До следующего боя.