Виктор Девера - Коммунизм – миф или реальность империи любви?

Ту же самую статусную значимость могут иметь как семья, так и социальная община, предприятие, регион и государство. По статусу государства, отмеченному вкладом его в мировое историческое развитие общества, могут предоставляться соответствующие права в международном правительстве и по времени, и по голосовой значимости и т. д. Кроме того, на бытовом уровне за потребление изделий планируемого культурного значения статусы граждан и социальных общин могут повышаться, чтобы формировать на это спрос и повышать культурное развитие общества. Этот подход позволит создать систему управления потреблением в направлении не имущественных, планируемых услуг культурного спроса.

С развитием статусной структуры может открыться возможность осуществления экономической ответственности не только индивидуальной, но и коллективной мерой, и не только за порчу общественного имущества путем понижения социального статуса, но и за аморальные поступки по соответствующим коллективным решениям, согласно положениям и моральным кодексам коллективами и общественными судьями – решалами. Такой подход – еще одна мера, как новый шаг к отмиранию репрессивных мер государства. Без согласования этих отношений между самоуправляемыми структурами и государством на основе общественных договоров, наподобие договоров с профсоюзами на предприятиях, ни о каком ослаблении роли или отмирании государства в общественном устройстве говорить бессмысленно

Если же считать, что статус каждого гражданина может зависеть не только от вклада в народное достояние, но и от общественного рейтинга по условиям общественных положений, то надо заметить: и это надо принимать как проявление общественной любви или неуважения. В первобытном обществе тоже существовало моральное право как проявление любви, и не только по родовой значимости членов. Серьезной угрозой проявления его было изгнание из общины, где уже силы природы выносили приговор. Решение старейшин тоже поддерживалось страхом общественной кары самих общинников, как проявление их чувств. Для того чтоб общество влияло на своего члена, существовали моральный закон и моральное право, а также правовая значимость личности из отношений доверия, на которые можно было воздействовать через религию требованием божественной воли.

Возможно, все было и не очень объективно, но это предполагало в родовом обществе наличие морального и правового неравенства, при отсутствии имущественного. Родовая знать точно не была уравнена со всеми членами общины, и говорить об всеобщем равенстве нельзя. Герои в общине тоже окружались повышенным почетом, а почет в любом случае выражается в правах как утверждение форм общественной любви.

Ныне если выражение любви и сравнить с рейтингом на интернет-порталах, то, как и в прежние времена, оно будет с недостатком из-за отсутствия значимости обезличенного голосования. Правовую же обезличенность голосования ныне можно исправить, если оно будет зависеть от социального статуса и потеря его будет механизмом, исключающим физическое насилие и моральное равенство при возможном планово-социальном материальном равенстве, а это еще один шаг к отмиранию государственной машины.

Коммунизм предполагает, что все должны быть равны, но, скорее всего, это эмоционально заимствованное коммунистами библейское толкование, что перед богом все равны. Перед богом тоже все не равны, иначе грешников не пугали бы адом, и, скорее всего, это неравенство может быть и на земле, только в социально-правовых общественных потребностях.

Важный довод классиков коммунизма «От каждого по способностям, каждому по потребностям» —это утопия, так как это является обезличиванием личности и говорит лишь о том, что классики не смогли оторваться от сознания утопистов и религиозного понимания. Никакое общество с этим выжить не сможет, так как оно превращается в общество пренебрежения к талантам, героям и т. д. Необходимое сознание можно воспитать только стимулированием собственностью либо правом, через коллективное сознание и влияние, как в родовой общине страхом изгнания из нее и общего презрения сородичей, до забрасывания камнями. В первом случае со стимулированием собственностью получаем неравных собственников и теряем коллективное воздействие общественным отношением. Во втором случае должны отказаться от равного права для всех и прийти к праву как форме выражения общественной любви по общественной значимости. Этим подходом сформировать мотивированное общественное влияние на сознание, через дифференцированное право пользования, при некотором социально гарантированном равном потребление.