Дмитрий Быков - Карманный оракул (сборник)

Русская православная церковь много раз оказывалась в центре серьезной полемики, теряла вернейших адептов, не принимавших те или иные ее шаги, раскалывалась, выслушивала упреки о слишком тесном союзе с властью, отлучала Толстого, обновлялась, у ходила в подполье, легализовываась при Ста лине, терпела новые гонения при Хрущеве, занималась коммерческой деятельностью (разумеется, на вполне законных основаниях), отсуживала здания у «Союзмультфильма», музеев и других богоугодных заведений, но в дружбе с молодыми радикалами как будто замечена не была. Одно время большое влияние в ней (и не только в ней) приобрел архимандрит Тихон (Шевкунов), чей научно-популярный фильм «Гибель империи. Византийский урок» вызвал у профессиональных историков оторопь, а у многих верующих – искреннее смущение. Государственное православие – страшная сила; архимандрит Тихон известен как духовник Владимира Путина, хотя о степени достоверности этого слуха спорят поныне, но его желание быть государственнее самого государства видно невооруженным глазом. Особенно радикальные и пассионарные деятели РПЦ полагают, что Россия – единственный барьер на пути глобализма, мондиализма и прочих ужасных вещей, ассоциируемых обычно с американской цивилизацией. Некоторые церковные деятели уделяют серьезное внимание движению «Наши» – и особенно интересно, что ни один из иерархов РПЦ не сказал еще ни слова осуждения об этой попытке зомбировать молодежь, равно как и о духовном лидере «Наших» Борисе Якеменко, старшем брате главы агентства по делам молодежи.

Было бы славно и куда как уместно наладить наконец взаимодействие общества и церкви – помогать, например, больным детям, да притом и не афишировать этого, по заветам Христовым; а то отдуваются за всех одни волонтеры. Можно бы помогать старикам и неимущим, можно бы в школах преподавать историю религии – да не так, чтобы сыграть на самых дурных инстинктах старшеклассников, не соблазнять их байкерами или металлистами, а серьезно объяснять, почему без Бога мир похож на храм без купола. Да мало ли полезного может сделать православная церковь в деревне, в моногороде, где люди спиваются от безнадеги, в Москве, где пресловутый средний класс впал в посткризисную депрессию и не понимает, зачем ему существовать… Но у РПЦ удивительное свойство: она участвует именно в том, благословляет именно то, что выглядит наиболее сомнительным с христианской, да и попросту с человеческой точки зрения. Если патриотизм – то непременно в виде самого кондового национализма, с недвусмысленно агрессивной риторикой: кому мы надеемся понравиться и кого думаем испугать всем этим? Если молодежная политика – то непременно с сектантским, «нашенским» и вдобавок лоялистским уклоном. Если культура, то непременно выступления против новаторства и в защиту цензуры. «Последнее искушение Христа» им нехорошо, а «Коррозия металла» хороша, ну что ты будешь делать.

Все это грустно, и особенно грустно потому, что никакого широко афишированного сближения с другими церквями не происходит и не произойдет; что антикатолическая риторика слышится все чаще; что свобода и гуманизм давно стали ругательными словами для большинства иерархов РПЦ; что даже талантливейшие из них – такие, как замечательный церковный писатель Андрей Кураев, – все чаще осеняют своим участием сомнительные акции и выступают под сомнительными лозунгами. Милосердие, сострадание, умиление, благоговение, надежда – все, что принесло в мир христианство, сменив жестоковыйную ветхозаветную риторику, – сегодня вытеснено агрессивной брутальностью, недвусмысленным шовинизмом и интонацией вечной высокомерной суровости. Слишком долгое и тесное сотрудничество с государством, само собой, ничего другого не предполагает – поведешься и наберешься; но не слишком ли много свидетельств гибельности этого сотрудничества видим мы в истории? И не слишком ли дорого обходилось церкви желание благословлять агрессию, а христианскую мораль подменять готтентотской?

Наверное, говорить обо всем этом нельзя. Потому что православная церковь сегодня – один из многих институтов, выведенных из пространства любой, даже самой благожелательной критики. Вспомним, однако, слова апостола Павла из Послания к римлянам: «Если Бог за нас, то кто против нас?»

Самое интересное, что сбылась не упомянутая здесь, но давно описанная (в том числе и автором) закономерность: лояльнейшие расплачиваются первыми. И о. Всеволод Чаплин ныне пополнил число церковных диссидентов. Автор не мог бы этого предсказать – только потому, что редко сталкивается с таким наглядным подтверждением обще человеческих правил и моральных заповедей.