Генри Киссинджер: Нужна ли Америке внешняя политика?

Соединенные Штаты оказываются в мире, к которому мало что подготовило их из предыдущего исторического опыта. Находясь в безопасности между двумя великими океанами, они отвергли концепцию баланса сил, будучи убежденными в том, что они способны как стоять в стороне от ссор других наций, так и в состоянии установить всеобщий мир, настаивая на претворении в жизнь своих ценностей демократии и самоопределения.

Я постараюсь обсудить эти концепции детальнее в следующей главе. Для нынешних целей достаточно указать на невозможность применения какой-то единственной формулы к анализу и пониманию современного международного порядка, поскольку в современном мире сосуществует, по крайней мере, четыре международные системы.

• Во взаимоотношениях между Соединенными Штатами и Западной Европой и внутри Западного полушария более всего применимы американские исторические идеалы. Выглядит вполне обоснованным идеалистический вариант мира, основанного на демократии и экономическом прогрессе. Государства являются демократиями; экономики рыночно ориентированы; войны немыслимы, за исключением периферии, где они могут быть развязаны в результате этнических конфликтов. Споры не решаются военным путем или путем угрозы войны. Военные приготовления вызваны угрозами, исходящими извне этого региона; они не исходят от стран Атлантики или Западного полушария в отношении друг друга.

• Великие державы Азии – больше по своим размерам и гораздо населеннее, чем страны Европы XIX века, – угрожают друг другу как стратегические соперники. Индия, Китай, Япония, Россия – Корея и государства Юго-Восточной Азии – не отстают от них и считают, что некоторые из других стран и, разумеется, некие конфигурации из их числа, действительно способны нести угрозу их национальной безопасности. Войны между этими державами не являются неизбежными, но они вполне вероятны. Военные расходы азиатских стран растут и предназначены преимущественно для защиты от других азиатских стран (хотя часть военных усилий Китая не исключает и вероятности войны с Соединенными Штатами из-за Тайваня). Как и в Европе XIX века, длительный мирный период возможен – даже вероятен – однако баланс сил будет неизбежно играть ключевую роль в его сохранении.

• Ближневосточные конфликты наиболее всего схожи с конфликтами в Европе XVII века. Их корни не носят экономический характер, как в Атлантическом регионе и в Западном полушарии, или стратегический характер, как в Азии, а сугубо идеологический и религиозный. Принципы Вестфальской мирной дипломатии здесь не применимы. Компромисс труднодостижим, когда вопрос не из категории конкретной обиды, а относится к сфере легитимности – фактически самого существования – другой стороны. В силу этого попытки осуществить оптимальное урегулирование конфликтов, как это ни парадоксально, во многом чреваты встречными негативными последствиями, что было подтверждено президентом Клинтоном и премьер-министром Эхудом Бараком после кемп-дэвидской встречи на высшем уровне летом 2000 года. Это объясняется тем, что попытка достичь «компромисса» по вопросу о том, что каждая сторона считает своей святыней, как и следовало ожидать, завершилась демонстрацией несовместимости их позиций.

• Континентом, для которого нет прецедента в европейской истории, является Африка. Хотя 46 стран континента называют себя демократиями, они не проводят свою политику на основе всеобъединяющего идеологического принципа. В африканской политике нет также и доминирования всеобъемлющей концепции баланса сил. Континент слишком велик, радиус действия многих его стран невелик, чтобы можно было говорить об африканском балансе сил. А с окончанием холодной войны во многом также исчезло и соперничество великих держав из-за Африки. Мало того, наследие колониального правления в Африке наделило ее взрывоопасным потенциалом, этническими конфликтами, серьезной экономической неразвитостью и проблемами со здоровьем, находящимися на грани гуманитарной катастрофы. Проведенные с целью разграничения колониального правления границы разделили племена и этнические группы, собрали разные религии и племена воедино в одном административном подчинении, превратившемся впоследствии в независимые государства. Таким образом, Африка стала ареной жестоких гражданских войн, которые превращались в международные конфликты, равно как и эпидемий, бьющих по человеческому сознанию. На этом континенте существует вызов демократиям в плане компенсации за историческое прошлое и поиска путей оказания содействия Африке в ее подключении к глобальному развитию. У мирового сообщества есть обязательство положить конец или хотя бы ослабить политические и межнациональные конфликты.