Валерий Мурашов - Культура духа

Углубляясь в себя, самоплененный дух начинает вспоминать, что он не только человеческий, но и потенциально божественный, что его назначение – самопознание и самоосвобождение.

Предчувствуя свою истинную природу, человек, сущность которого – Единый Дух, дерзает овладеть мощью последнего, через самопознание и самореализацию взять власть над собой и над миром, стать творческим ресурсом всех жизненных ресурсов, самосознательным строителем социального макрокосма, ответственным сотворцом сверхчеловеческого духа, разумно-нравственной силой, освобождающей человечество от тварно-товарного, денежно-вещевого, потребительского рабства и ведущей его от вражды к сотрудничеству и братству.

Таким абсолютным ресурсом-самоцелью является дух-культура или культура духа – богочеловеческая основа сознательно-волевой эволюции планетарного человечества.

Что же такое культура духа и как она возможна?

Поскольку творцом культуры является дух, а культура есть творчество и творение духа, то ответ на поставленный вопрос нужно начинать с рассмотрения природы духа, его понятия.

Истинное познание духа есть вместе с тем проявление культуры мышления – логической матрицы многообразия культуры жизни.

«Познание духа , – говорит Философ, – есть самое конкретное и потому самое высокое и трудное. Познай самого себя – эта абсолютная заповедь ни сама по себе, ни там, где она была высказана исторически, не имеет значения только такого самопознания, которое направлялось бы на отдельные способности, характер, склонности и слабости индивидуума, но она представляет собой познание подлинного в человеке…

Предъявленное дельфийским Аполлоном к грекам требование самопознания не имеет поэтому смысла заповеди, обращенной к человеческому духу извне, со стороны силы, ему чуждой; напротив, побуждающий к самопознанию бог есть не что иное, как собственный абсолютный закон духа».

Именно поэтому дерзание человека познать самого себя, а следовательно, Единый Дух и созданную им Вселенную, в знании и деле уподобиться Отцу Небесному, царство которого силою берется, ибо «Царство Божие не в слове, а в силе» (1-е Кор. 4-20), построить свой рукотворный мир, жить в нем и окружающей среде в соответствии с этим знанием есть высший смысл его жизни.

Мерой самопознания и претворения этого знания в самопреображение – второе рождение в истине, красоте, свободе и любви – и в мировую действительность, которая есть история самореализации духа и определяется степень практического овладения человечеством абсолютным ресурсом жизни как власти культуры духа внутри и вовне себя – духовной оси земной цивилизации.

Четыре основные трудности возникают при познании духа:

Первая, как было уже отмечено, связана с его наиконкретнейшей природой , поскольку дух есть все во всем, абсолютное.

Вторая вытекает из первой и касается способа постижения абсолютного, который должен быть адекватным предмету познания.

Третья появляется при попытке объяснить конкретное и сложное абстрактным и простым способом, который нефилософскому мышлению кажется понятным.

Четвертая трудность заключается в том, что сам феномен духа и его сущность – культура, составляющая глубинную основу всей жизни народа – не интересуют ни народ, ни власть и самое поразительное – науку.

Хуже всего дело обстоит с теми дипломированными философами, которые вместо того, чтобы исследовать единственный предмет философии – дух , постигнуть ее живой смысл – понятие и обрести универсальный ключ ко всяческой истине – идею , решили не утруждать себя тяжким трудом изучения Философа, который проник в логический смысл абсолютного духа, а следовательно, и в истину всех его модификаций.

Отвернувшиеся от духа и истины утратили тем самым предмет-метод своей профессиональной деятельности, а вместе с ним и профессию. Остался диплом – средство кормления в ловких руках философствующего наперсточника или какой-нибудь политологической шельмы.

Не к ним относятся слова Философа: «Истина есть великое слово и еще более великий предмет. Если дух и душа человека еще здоровы, то у него при звуках этого слова должна выше вздыматься грудь».

Философский дух, содержание которого – целостное знание, должен быть целостным не только со стороны своей интеллектуальной, но и чувственно-волевой природы. В противном случае дух не выдержит напряжения борьбы за утверждение истины и, не выдержав, предаст ее.