Максим Сазонов - Как я выжил в Японии. Записки инопланетянина

Тэрамати, или район храмов, где несколько буддийских храмов стоят рядом, а одному из них уже около 300 лет, русское кладбище, к сожалению, было закрыто, и я его посмотрел только через забор, но на нём такой порядок и чистота, каких не сыщешь на кладбищах в России.

Старый город превзошёл все мои ожидания. У меня и в мыслях не было, что там может быть так здорово.

Где-то в пятом часу, когда я уже порядком подустал, я решил, что надо бы ехать в гостиницу, которую я забронировал, а то меня там потеряют. Дополз до конечной трамвая (можно было и пешком, но хотелось побыстрее в тепло). Пока ждал трамвай, побеседовал с милой бабушкой. Беседа не была оригинальной. «Вы откуда?» – «Из России». – «В России холодно?» – «Ну как вам сказать». К счастью, подошёл трамвай, она не успела задать следующий вопрос, а я оказался избавлен от необходимости отвечать, что японскую еду я ем.

Заселившись, бросив вещи, я наконец-то сел первый раз за день (не считая обеда). Посидев 20 минут, схватив фотоаппарат наперевес, я снова кинулся в Старый город. Было уже около пяти, ночь, но я должен был повторить весь свой круг, недаром же я купил штатив для фотоаппарата. (это я молодец, кстати). До Тэрамати, правда, я уже не дошёл, потому что к тому моменту на ногах я был уже больше 12 часов, а спал накануне всего 4. Слегка покачиваясь на ходу и одним глазом уже видя что-то похожее на сон, я побрёл в отель.

По пути мне попался продуктовый магазин. Решив, что вот он, ужин, я зашёл в него и взял всё то, что обычно берут себе люди поесть вечером в гостинице: растворимой лапши, колбасы и хлеба. Я просто подумал, что неизвестно, как завтра (сегодня) я смогу поесть, а с колбасой и хлебом в рюкзаке я точно не пропаду.

Придя в отель, я начал готовить нехитрый ужин, и тут то вскрылось страшное: лапша. В смысле я её открыл и понял страшное. Видимо, японцы берут растворимую лапшу, чтобы есть её дома. А дома у них есть то, чего нет в отеле. Нет, не кипяток, у меня был кипятильник. Палочки!!! В лапше не было палочек, не было вилки, не было ложки, не было ничего, чем её можно было бы есть. К этому я оказался совершенно не готов.

Поскольку я только вылез из ванной (да, совсем забыл, первое, что я сделал, придя в отель, – нырнул в ванну). Так вот, идти на улицу под дождь искать палочки я был уже не в состоянии, даже спуститься в холл, попросить палочки на стойке я не мог. Для этого надо было из чистой сухой пижамы переодеваться в мокрые (под дождём!) холодные джинсы (в номере висело объявление: «Пожалуйста не ходите в пижаме по коридору»).

Но русские не сдаются. Тем более голодные русские. Тем более когда лапша уже залита кипятком. Так что я героически решил лапшу выпить.

Пить лапшу оказалось сложным делом, особенно с непривычки, особенно тяжело без подготовки было пить длинный зелёный лук, потому что лицо не входило в чашку.

Но тут меня посетила гениальная идея, и я ей до сих пор горжусь! Единственный предмет в номере, которым можно удобно цеплять лапшу и который наверняка стерильно чистый, это… вы только сядьте… В общем… Я ел лапшу и сам плакал от смеха, всеми силами стараясь не подавиться, потому что единственное, чем можно было есть лапшу, и чистое, то, что точно никто не трогал, это… да… зубная щётка.

Есть лапшу зубной щёткой не так удобно, как палочками, но гораздо удобнее, чем её пить.

Победив лапшу и выпив чай, я упал спать. Так и закончился вчерашний день, подаривший мне множество открытий и несколько сот использованных мегабайт памяти в фотоаппарате.

(И наконец-то он кончился, а то я пишу уже 2,5 часа, у меня отсыхает рука и кончилась половина ручки, которую я специально на вокзале купил, раз уж оказался без головы и почему-то не взял с собой.)

Сегодня я встал где-то в 8. Ну ладно-ладно, в полдевятого. На 8 у меня был будильник. Позавтракал и отправился дальше бродить по первому в Японии городу, открытому для иностранных судов. Короче, я пошёл в порт. В порту тоже сохранилось огромное количество всего исторического. Ещё я как-то сегодня понял, что такое лабаз. Вот ты на него смотришь и понимаешь, что это – лабаз, и лучшего слова даже придумать нельзя.

В порту я был в десятом часу, и там было тихо. Может, потому, что воскресенье, может, потому, что все ушли в море, может, потому, что все уже пришли с лова и разгрузили суда.

Глядя на те самые лабазы, я думал, что Н-ск – несчастный город. У нас нет моря, у нас нет исторического центра. Всё-таки это даёт городу очень много. Конечно, у нас есть много другого хорошего, но исторический центр совершенно меняет атмосферу города, ощущение города.