Снорри Снорг - Стамбул - ноу булщит! Историко-географический трип

Туристам бывшие Золотые Ворота показывают обычно со двора замка Едикуле – Семибашенной крепости. Стены тут хранят следы чудовищных пушечных выстрелов, а во внутреннем дворе лежат огромные ядра, которые засылал во время осады Мехмед. Целью строительства крепости было не допустить возвращения «нового византийского императора». Ибо охочие до чудес христианские предсказатели напророчили, что рано или поздно помазанник-мессия войдёт в захваченный город через Золотые Ворота и вернёт всё на круги своя.

Мехмед же сделал город Константина столицей уже своей, Османской империи. На месте бывших главных ворот он выстроил Семибашенный замок, чтобы никто больше никуда триумфально не въехал. Но «божественное предназначение» города сработало. Как и в случае с Иерусалимом, мусульмане не решились полностью снести христианские святыни, и просто переделали их под себя.

Сарацины были существенно недооценены христианами. У них на вооружении стояла передовая арабская наука, со всей её разрушительной мощью. А вот красиво строить они не шибко умели. Мехмед прикинул, что такую церквуху, как Айя София, ему точно не сбабахать. И чем сносить храм неверных, лучше переделать его в главную Оттоманскую мечеть. Да и дешевле выйдет… Делов-то, пару минаретов припилить! А вместо крестов внутри повесили зелёные медальоны с изречениями из Корана. Освятили, значит, место.

От станции Мармарая до крепости нас проводил приятный молодой человек. Он сразу вычислил в нас туристов, и предложил свою помощь. Турки славятся гостеприимством, и в этом смысле впечатления от Стамбула самые хорошие. Чернобородый парень с удовольствием прогулялся пешочком (где-то поблизости от подземки у него стоял мотоцикл), слегка удивившись выбранной нами цели и улыбнувшись выражению «калчерал, нот бич тоуризм». Ходить пешком по Стамбулу не принято: расстояния очень большие, и высота пляшет. Это несколько меня смущает. Не высота, конечно, а то, что не принято.

Все эти века за крепостью никто особенно не следил. Она в разное время использовалась и как сокровищница (тогда-то следили, конечно!), и как тюрьма, но годы берут своё. Османы тоже поизносились под натиском столетий. Конкуренция с Ираном, давление австрияков, неудачные войны… При Ататюрке Турция и вовсе «европеизировалась», так что султаны тут теперь не к столу. Сегодня Врата уже не те: из обычного листового чёрного железа… Но нам и такие сойдут!

«Непопулярное нынче это место», – качает головой Задорнов. И показывает, как непросто попасть к воротам. Пересекает некий заросший пустырь, карабкается на кручу… А потом радуется как ребёнок, увидев на чёрных створках меловой рисунок щита, оставленный какими-то недавними приключенцами.

Я эпизод с Едикуле в фильме несколько раз внимательно пересмотрел. Для лучшей навигации сделал скриншоты из видео в ключевых точках. Вроде как максимально подготовился. Но Задорнов не сказал мне, что крепость прилегает… к кладбищу. Буквально и вплотную. Из-за недавнего проведения туннеля Мармарая между ними теперь совсем нет зазора. Участок рва обнесён высокой оградой – и она же является оградой обширного мусульманского погоста! Точнее, две ограды тут сходятся под острым углом, а узкий язык земли между ними тоже усеян могилами, одна к другой, без промежутков. Я опасался, что придётся корячиться через забор, но не ожидал, что надо будет лезть по могилам!

Собственно, точка входа, через которую наш весельчак и умник (всё это в хорошем смысле) проник к древним стенам, ныне представлена сварной калиткой из металлических прутьев, а прямо за ней в закутке притулился крохотный ларёк-чайная. Около него пожилые мужчина и женщина ведут беседу на незнакомом языке… Слева от калитки находится автомобильный въезд на территорию Едикуле. Крепость довольно большая, по ней водят платные экскурсии, но нам это ни к чему. Нам Ворота нужны, причём с ВНЕШНЕЙ стороны!

Тыкнулись, мыкнулись, больше никак – только в калитку. Но дальше внизу (в бывшем рву) тянутся какие-то самодельные посадки, взращиваются овощные культуры. Они, наверно, принадлежат прикладбищенским обитателям – местной бедноте. Топтать их, что ли?

Я решил ломиться напролом, но Лариса чего-то застеснялась, замежевалась, и нас заметили. Пришлось вступить в диалог. Я попытался объяснить на чужом для меня и моих собеседников английском, что «I want Golden Gate… immediately!» То ли поняли они меня, то ли нет, но мужчина, наконец, символически скрестил руки и сказал: