Дарья Максимович - Соль земли. Люди, ради которых стоит узнать Россию

Но там и, правда, возникает уверенность, что мы будем жить еще не раз; что все, что ты делаешь, – это плюс или минус к твоей карме. Переродишься ты в божью коровку или в камень – зависит от тебя, от твоих поступков. Это чувствуется в их повседневной жизни. Пока я там находился, ни разу не ощутил себя чужим среди них. А я чужой – приехал, вторгся в их жизнь и сплю теперь на их постели, хожу за ними везде и фотографирую. Но никакого негатива, и, мне кажется, мысль их примерно такая: надо его терпеть, это такое испытание, если справимся – плюс к нашей карме. Но, может, это только моя интерпретация…

ГДЕ СЕРДЦЕ РОССИИ, ГДЕ ЖИВУТ САМЫЕ НАСТОЯЩИЕ РУССКИЕ?

– Не в каком-то конкретном регионе. Они по всей России живут в таких населенных пунктах, которые мы называем «малые города». Не важно где, на Сахалине или в Подмосковье. Там соль русских. Города с населением 5—10 тысяч человек.

Я недавно был в Рязанской области, в городе Касимове, я и не слышал о нем раньше. Населения там около 30 тысяч, но он нам подходит. Это город с историей, он был основан как город, это не разросшаяся деревня. В то же время он слит с окружающим ландшафтом, с рекой Окой. Большой рынок по выходным дням, где и привезенный товар, и продукты местных фермеров. Ты слышишь колокольный звон, находясь в любом конце города. А главное – ощущение течения времени: когда интенсивность событий, составляющих жизнь города, не опережает скорость осмысления их горожанами. Москвичам кажется, что такие люди – заторможенные немножко. Нет, просто именно так выглядит естественная реакция человеческого мозга на события: когда ты успеваешь все происходящее осмыслить, разложить по полочкам и к каждому событию и явлению подобрать свое отношение и свою интерпретацию.

Мой интерес последних лет – Русский Север, Архангельская область. Так что сейчас мне кажется, что русский дух веет именно там. Река Пинега – я прошел ее всю от истока до устья. Потом к Пинеге присоединил еще соседнюю реку Мезень. Сейчас как раз заканчиваю там работать и приглядываюсь к Печоре.

ГДЕ ЖЕЛУДОК РОССИИ, ГДЕ ВКУСНЕЕ ВСЕГО

– Так и не скажешь. Ясно только, что в России домашняя еда вкуснее, чем в общепите. А дальше – дело вкуса. Когда я кочевал с ненцами по тундре, ел все то же, что и они. То есть много сырого, еще теплого мяса и ненецкий шашлык (лишь минуту, лишь слегка поджаренная прямо на буржуйке печень оленя). Вот только свежую оленью кровь я не смог пить с ними наравне. Пробовал – теплая, сладкая. И вкусная, наверное, просто не мое. Психологически как-то не очень. У меня друг живет в Мьянме, вот тоже никак не может заставить себя есть жареных кузнечиков, не получается.

ГДЕ В РОССИИ ЛЕГКО ПОТЕРЯТЬСЯ

– Потеряться? До появления GPS это можно было сделать в России везде. Вообще не важно, в тайге ты или в незнакомом городе-миллионнике. Навигация – наша слабая сторона. Где вы в России видели удобные указатели? А эти маршрутки – 457 В, 358 Г или еще как-нибудь – у которых маршрут один и тот же, но номера почему-то разные.

А вот бескрайность пространства и ощущение собственной малости приходит, когда стоишь один на мысе Канин Нос. Стоишь, а перед тобой – Ледовитый океан.

САМАЯ ПАМЯТНАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ ПО РОССИИ

– Снимал я в поселке Шойна на полуострове Канин, за полярным кругом, в песчаной пустыне, захватившей несколько десятков километров вдоль берега Белого моря. Пески там начали наступать на поселок, когда рыбаки тралами уничтожили растительный покров на морском дне. Теперь море выносит песок тысячами тонн, а ветер разносит его по тундре.

И вот – уже по возвращении из Шойны – меня в пути перехватил знакомый вертолетчик, он совершал санитарный рейс из Нарьян-Мара в Канинскую тундру, в бригаду оленеводов. Доктор летел на вызов. И я пересел из рейсового «кукурузника» в санитарный Ми-8. Прилетели. Оказалось, ранен ненецкий мальчик: рыболовный крючок вонзился в лицо, рядом с глазом вошел. Доктор возился с крючком, а я впервые увидел оленеводов и их чумы. Я был потрясен увиденным настолько, что целый год мои мысли только и были заняты тем, что нужно найти возможность вернуться в тундру. И через год я приехал на полуостров Канин для съемки. Фотографии те были опубликованы не одним десятком журналов, а позже легли в основу моей книги «Письма Гриши».

С мальчиком как? Все нормально. Ненецкие дети повыносливее наших. Он не плакал, когда доктор резал скальпелем, но, когда его посадили в вертолет, чтобы отвезти в больницу в Нарьян-Мар, мальчишку прорвало.