Александр Золотько - К вопросу о феномене успеха

Каким мелким нытиком на фоне глыбы такого мировоззрения выглядит Родион Раскольников, рассуждающий на тему "кто я - тварь дрожащая или право имею?".

Да и не интересуют авторов загадки русской или русскоязычной или все равно еще какой души. А интересует авторов только возможность выхода приключений Макса Фрая на английском языке.

Пусть это только предположение, но иначе трудно объяснить то, с какой предусмотрительностью авторы облегчают работу переводчикам. Если не говорить о предельно простых синтаксических конструкциях, то уж подбор лексики...

Если с кем-нибудь сравнивается внешность одного из персонажей, то будьте уверенны, это будет англичанин или американец. Можно перелопатить весь текст и убедиться в том, что никакая другая культура, кроме англоязычной, в шедевре не представлена. Если упоминается фильм или книга - они с гарантией англоязычны. И это не есть игра в мистификацию. Авторы делают это вовсе не для того, чтобы казаться иностранцем. Ведь иначе придется признать, что им не хватило ума, чтобы выбрать национальность своему герою. По всем другим явным признакам он немец, об этом заботливо намекают авторы в то время, когда еще немного контролируют свое русскоязычное происхождение.

Или онемечившим своего любимца авторам не хватило знаний немецкой культуры, литературы и кинематографа, чтобы выкопать из них образы для сравнения?

Другое дело, что авторы просто не смогли при всем своем желании создать истинного англо-американца. Hе хватило таланта. Или желания? Или и того и другого?

Зато хватило таланта создать поток чтива. Как и почему?

ЗАГАДКА МАКСА ФРАЯ

Если издать телефонную книгу в виде многотомника с яркой обложкой, то можно гарантировать его коммерческий успех. Если при этом оснастить тома эпиграфами типа "открытие года", то успех будет выше среднего.

Чем больше в сериале серий, тем большим будет его успех. Мыльные оперы выплеснулись с экранов на страницы, завораживая потенциальных читателей игрой красок на стенках мыльных пузырей.

От тома к тому читатель пытается узнать, чем же это все кончится, а ему продолжают рассказывать, как это продолжается. При этом чтиво хорошо пережевывается, не застряет в горле и не обременяет голову.

Многочисленность приключений заменит смысл, а крикливость изложения - вкус.

Если все упирается в терминологию, то прав директор издательства, утверждающий на обложке одного из томов, что "Максим Фрай обладает редким даром счастливо сочетать в своих ярких книгах занимательный сюжет с божественной иронией". Так и хочется добавить, что при этом еще восстанавливается кислотно-щелочной баланс в самые критические дни.

И, если перефразировать еще один эпиграф с обложки, когда "Многие будут говорить тебе, что они друзья Макса Фрая, но ты не верь им, потому что такие, как Макс Фрай, не могут иметь друзей". Пусть те из читателей, кто зачитывается приключениями Макса, попытаются представить себя рядом с ним, или просто представят такого Фрая рядом с собой в обычной жизни. Трудно считать другом человека, способного отобрать подарки, убивающего, не задумываясь, готового пойти на подлость и обман. Другом Макса может быть только Фрай.

Авторы предлагают считать яркостью красок аляповато расписанную фанеру, божественной иронией - бормотание себе под нос низкосортных острот, мужеством безнаказанные убийства.

Герои, нужно подчеркнуть, положительные герои, совершенно не изменятся, если их из скаб и лоох переодеть в черные мундиры "гестапо" или серые мундиры HКВД. В балахонах инквизиции они также не утратят своего обаяния.

"Hу что - пойдем убьем кого-нибудь?" - весело спрашивает один.

"Давно мы никого не убивали," - рассудительно соглашается другой.

И вопрос о суде и следствии не возникает. "Виновен!" - провозглашает внутренний голос героя, и враг отправляется в небытие. Степень виновности зависит от желания следователя. Этот должен быть уничтожен потому, что замахнулся на самого Фрая. А этот, убивший многие тысячи, будет помилован только потому, что сделал это лишь для привлечения внимания того же Макса.

Это как в боевике, когда граната, пролетая мимо героя, разносит вдребезги автобус вместе с пассажирами, а мы, зрители, облегченно вздыхаем: "Промазал!".

Смешно, но Конан, ставший притчей во языцех, убивая, никогда не испытывал удовольствия. Hикто из многочисленных авторов не наделил его умением радостно обсуждать предстоящие убийства. Так что, авторы Макса Фрая могут гордиться - это действительно достижение, сделать героем маньяка!