Игорь Герцев - 100 дней до весны. Как пережить зиму в Петербурге и не сойти с ума

У меня есть секрет. Когда я чувствую себя невыносимо взрослым и мир кажется злым и бессмысленным, я беру цветное стеклышко и смотрю сквозь него на свет. Мир преображается в мгновение ока, а я возвращаюсь на сорок лет назад и думаю: как бы поступил в этой ситуации тот маленький мальчик, которым я был когда-то?

Мы развили свой ум, получили огромное количество знаний и опыт их применения, но не стали лучше чувствовать мир с того забытого времени, а потому нам нужно чаще спрашивать у себя маленького, как поступить, если мы не видим решения. Когда мы его не понимаем, мы можем его почувствовать.

Первый день зимы.

90 дней до весны

Когда-то у нас были смешные трехколёсные велосипеды, своей механической грацией не уступавшие маленьким лошадкам, которых мы так редко встречали в городском парке. Пони бегали по маленькому кругу, возя за собой маленькие вагончики, в которых сидели маленькие люди, восторженно выражающие свое маленькое счастье. Пони – это такие маленькие лошади, лошади детства.

Стоило сделать шаг с усыпанной песком дорожки парка в сторону деревьев, и мы оказывались в лесу. Мы забирались в лес, искали там чудеса и всегда их находили. Мы верили в чудеса, а чудеса верили в нас, потому так часто и встречались в нашей маленькой жизни.

Не однажды встречали мы добрых волшебников и прекрасных фей, и каждый старался наградить нас чем-то, а мы лишь просили не забирать то, что уже было, и они с улыбкой отпускали несмышленышей восвояси, кивая их недетской мудрости.

Но это была не мудрость, а единственный способ сохранить свое хрупкое счастье. Позже мы узнали, что об этом говорил Бог, и поэтому Он сразу стал близок.

Я был недавно в парке своего детства и удивился, как там все уменьшилось: озеро, окружающие его деревья, пони. А ведь мир остался прежним, просто вырос я.

Представьте, какими огромными казались нам бабочки!

89 дней до весны

Замечательный ленинградский писатель Андрей Битов как-то вечером прогуливался с приятелем в районе Красной площади накануне годовщины Октябрьской революции; военная техника репетировала участие в параде. Мимо проезжали танки, пушки, пусковые установки, межконтинентальные ракеты.

А боятся они меня, подумалось ему тогда. Меня, человека. А ведь меня можно просто ножичком чик, и все.

Велик человек и жалок, могуществен и слаб! Слабее, чем любое животное, и при этом страшнее, чем любое животное – потому, что разумен. Прекрасен потому, что владеет словом, которым может оживлять сердца, рождать смыслы и вдохновлять на подвиги; ужасен потому, что этим же словом может отправить на войну, проклясть и отобрать последнюю надежду.

Мы вооружены. Мы очень сильны своим оружием. Наше самое страшное оружие – право выбора. Я выбираю. Я каждый день, каждый час, каждую минуту имею возможность выбирать.

Я могу пожелать человеку здравия, а могу послать куда подальше. Я могу стать отцом человека, а могу убить человека.

Мне все позволено, я – человек. Чем руководствуюсь я, осуществляя выбор? Почему поступаю так или иначе? Мне кажется, в нас больше божественного, чем мы привыкли думать, иначе мы бы уже давно угробили этот прекрасный мир.

Жаль только, что я не могу выбирать погоду в этом прекрасном городе.

Как много бесконечности в этих двух восьмерках, но мы обязательно доживем до весны.

88 дней до весны

Say fine and everything will be fine!

Это про то, что, когда у вас спрашивают, как дела, вы непременно должны ответить, что отлично. Даже когда это не так, приходится либо лгать, либо приукрашивать. Проще лгать, хотя в английском обиходном на этот вопрос уже никто не ждет ответа. Может, потому, что все настолько привыкли к стандартному fine, что честный ответ потерял смысл?

Мы давно уверились, что окружающий нас мир есть порождение нашего сознания и чем позитивнее мы настроены, тем больше приятных событий подарит нам Вселенная, и наоборот. Мне тут попалась чудесная сентенция: «Люди, ставшие жертвами цунами, должно быть, посылали в космос цунамиобразные вибрации, чем и накликали на себя эту беду, потому что с нами не происходит ничего из того, что мы сами к себе не притягиваем».