А Зверев: Джек Лондон - величие таланта и парадоксы судьбы

А. М. ЗВЕРЕВ

ДЖЕК ЛОНДОН: ВЕЛИЧИЕ ТАЛАНТА И ПАРАДОКСЫ СУДЬБЫ

Вступительная статья

Всего сорок лет продолжался его жизненный путь, а в литературе он работал менее двух десятилетий. Когда охватываешь взглядом созданное Джеком Лондоном (1876 - 1916), невольно поражаешься интенсивности, напряженности его писательского труда. И дело здесь не просто в количестве книг - их при жизни Лондона вышло пятьдесят, а еще семь были изданы после смерти. Дело прежде всего в глубоком своеобразии творческого поиска Лондона, который был сущностью и смыслом его писательства, его призванием.

Ему часто завидовали. И в самом деле, по первому впечатлению его судьба может показаться сказочно счастливой. Жадные до сенсации репортеры старались изобразить его взлет как наглядное подтверждение закона "равных возможностей", которые в американском обществе открыты перед каждым. Вот парень из рабочего класса, пасынок фермера, с детства привычный к нищете и не получивший университетского образования, тем не менее стал прославленным писателем, сумел добиться всего, о чем может мечтать человек. Забывали лишь о том, какой ценой все это было оплачено. Забывали, как пылились в захудалых журнальчиках рассказы, которыми вскоре будет зачитываться весь мир, забывали о годах отчаяния и голода и о том нечеловеческом напряжении, какого от него потребовала выматывающая борьба за успех.

Да, это было самосожжение - во имя искусства и во имя успеха: одно здесь не отделить от другого. Творческие силы Лондона были огромны, но он их рано подорвал и ушел тоже рано, не сделав, должно быть, и половины того, что обещало его блистательное дарование. Незачем приглаживать сложности, игнорировать противоречия, которыми отмечено его творчество. Мы знаем о его противоречиях и ошибках, о приступах неверия в себя, о мрачных, мизантропических настроениях, которым он заплатил свою дань - и не однажды.

Но мы знаем и другое: без Джека Лондона немыслимо представить себе литературу нашего столетия. А значит, он сказал в литературе свое слово, над которым время оказалось не властно. И это слово было услышано и современниками и потомками. Мы помним, что один из его лучших рассказов, "Любовь к жизни", нравился Ленину. А с какой теплотой отзывались о Лондоне и Горький, и Куприн, и Анатоль Франс!

Зачитанные в детстве до дыр, книги Лондона нередко десятилетиями стоят потом где-то во втором ряду на книжной полке, дожидаясь нового поколения подростков. А если, став взрослыми, мы возвращаемся к ним, то чаще всего для того, чтобы оживить притупляющееся с годами романтическое отношение к жизни, которое когда-то воспитывал в нас овеянный суровой поэзией лондоновский художественный мир.

Учить справедливости и стойкости в испытаниях - одна из благородных задач искусства. Этой задаче служили книги Джека Лондона, и в каждом, кто их читал, остается отблеск их света, даже если сегодня мы этого не сознаем.

И все-таки к классикам для юношества он был отнесен слишком поспешно. Он намного сложнее. Художественный талант Джека Лондона был без преувеличения щедрым, помогая ему подняться над своими заблуждениями, подняться и над всей своей эпохой и шагнуть к читателю сегодняшнего дня.

Он родился в Сан-Франциско, городе удачливых дельцов и потерпевших фиаско авантюристов, столице моряков, рудокопов, железнодорожных рабочих Калифорнии. Это был вздыбленный, хаотичный город, где жизнь еще не устоялась, не подчинилась унылому распорядку налаженного буржуазного быта, и каждый горожанин был готов в любой момент сняться с места, отправившись странствовать дальше в поисках богатства или работы.

Землетрясение 1906 года разрушило город до основания, но к тому времени Сан-Франциско успел уже значительно перемениться, утратив свой романтический колорит. Исчезло то ощущение лежащего за будничным горизонтом сказочного, необычайного, дразнящего захватывающими возможностями мира, которое манило сюда людей со всех концов Америки.

Детские годы запомнились Джеку Лондону всегда преследовавшим его чувством голода и первым приобщением к книгам. Он очень рано начал читать и читал все, что попадало под руку. Главным образом это были романы о "бедных добродетельных продавщицах", в финале неизменно становившихся женами миллионеров, но встречались и книги классиков, и это раннее впечатление от настоящей литературы не меркло в его сознании долгие годы.