Владимир Ратников - Идеальный гражданин

Камера была раза в два меньше карантина. Во время моего заезда там сидело 12 человек, включая меня. В отличие от карантина, в камере был холодильник и небольшой телевизор. В углу была сложена большая куча одеял, подушек, под которыми располагался склад с запасами продуктов и иных бытовых вещей.

Всего в камере было восемь койко-мест, расположенных на четырех двуярусных кроватях. Это был тот самый «перегруз», когда людей больше, чем спальных мест. Поэтому спали по очереди: один ночью, один днем. Круглосуточные места были у старожилов камеры. Перегруз был не очень большой, поэтому очень часто если кто-то хотел спать, в наличии появлялась неиспользуемая койка. У меня поинтересовались, в какую смену я хочу спать – в ночную или в дневную. Я недолго думая выбрал дневную: с 07:00 до 19:00. Моим «сменщиком» был Виталий.

Так как это была простая общая камера, особого контроля за ней не было, поэтому в ней было три мобильных телефона. Иметь телефоны в СИЗО категорически запрещается, но почти во всех общих камерах они есть. В основном их приобретают через коррумпированную администрацию. Иногда заключенные проносят их тайно. Например, после свидания с адвокатом, или вольную дорогу (дорогу связывающую СИЗО с волей).

Приоритетнее для администрации, чтобы телефоны приобретали через нее, это позволяет получать сотрудникам немалые доходы, быть в курсе у кого и сколько телефонов, в случае чего передавать следствию данные о мобильных устройствах, чтобы устанавливать прослушку.

Про наличие телефонов администрация прекрасно знает, но как и с дорогами, смотрит на них сквозь пальцы, лишь изредка борясь с этим явлением. Как и с дорогами, причина этого в коррупционной составляющей, а также в боязни столкнуться с сопротивлением заключенных. Выездные проверки вышестоящих органов не дают результатов. Администрация вовремя предупреждает заключенных о проверках. Наверное самый большой стимул для администрации изымать телефоны, это для того, чтобы потом заново продать их другим заключенным.

В нашей камере было два смартфона и один кнопочный телефон. Смартфонами с доступом в Интернет преимущественно пользовался смотрящий и парень заведующий за провизией в камере, но несмотря на это, по просьбе пользоваться ими могли все. Каждый вечер на кровати вешали занавески, чтобы не было видно телефонов и света от них, видеокамеры у нас не стояло, поэтому увидеть, что происходит в камере могли только через шнифт – специальное приспособление с внешней стороны двери, поднимая которое сотрудники ФСИН видели происходящее в камере. Иногда, чтобы поговорить по телефону, в том числе по видеосвязи, шли в туалет.

Через несколько минут после моего приезда, смотрящий подозвал меня к себе, он поинтересовался, знаю ли я номера близких, которые точно не прослушиваются, чтобы мне могли тоже давать а пользование телефон. Я честно сказал, что номера, которые я знаю наизусть, могут прослушиваться, поэтому я при встрече с адвокатом попрошу, чтобы он передал родителям сделать левый номер. Никого подставлять я не хотел, да и, чтобы мои разговоры слушали тоже.

Я отдал свой матрас Витале, таким образом на нашей кровати было 2 матраса, а не один.

Несмотря на то, что я согласился спать днем, мне разрешили в первый день поспать на свободной кровати ночью.

– Это потому, что ты против Путина, – сказал мне об этом смотрящий.

На месте где я лежал, был хорошо виден телевизор, поэтому я смотрел его и засыпал.

Также надо сказать еще об одном важном вопросе, его я решил изложить сейчас, хотя наверное стоило затронуть при рассказе о карантине.

Очень часто, только, что поступивших, вызывают на беседу сотрудники, пытаясь завербовать человека. Настоятельно советую сходу отказаться негласно доносить администрации. Это последнее дело, которое приведет к плачевным последствия. Стукачество рано или поздно вскроется и администрация далеко не всегда сможет вас защитить.

Также очень часто предлагают подписать бумаги о согласии на дальнейшую работу в хозотряде. Такие бумаги тоже не надо сходу подписывать. Если вы это сделаете, то рискуете сразу угодить в «шерсть». Даже если вы собираетесь после получения срока остаться в хозотряде, лучше подождать приговора. Ситуация со временем может измениться, вы можете передумать, и лучше это время до приговора проводить в людской массе. Мой совет, если вам предлагают сотрудничество не надо грубить, отказывайтесь вежливо, заявляя, что не собираетесь нарушать правил внутреннего распорядка и будите взаимодействовать с администрацией без доносительства.