Владимир Кашин - Вся надежда – на Сталина! Уроки вождя

– Но Франция начала войну на стороне союзников!

– Но тогда – Греция! Почему бы не дать зону оккупации в Германии Греции?

– Ну, греки мало, что сделали.

– Но тогда – Югославии, сербам? Ведь из-за них немцы отложили нападение на нас почти на месяц!

– На Тито трудно было тогда полагаться. Ты же мне докладывал, что его контролируют англичане.

– Ну, тогда – Белоруссия!

– Да ты что? Две зоны – на СССР? Никто бы не согласился!

– Почему? Белоруссия – такой член ООН, как и Франция. Белоруссия больше всех пострадала от немцев. И Черчилль очень не хотел давать отдельную зону французам.

– Черчилль бы не согласился и на Белоруссию!

– Но Черчилля можно было легко продавить.

– Как?

– Примером Польши. Польша не просто получила какие-то временные зоны оккупации, она прирастила свои территории за счет исконно немецких земель. Но вы можете сравнить действия, например, партизан – польских и белорусских? И, согласитесь, если бы белорусы получили в Германии свои зоны – вместо французов, тогда расклад сил в Европе был бы другой. прав

– Но мы бы тогда в конец рассорились бы с союзниками.

– Но с англичанами мы и так рассорились. А на американцев у нас был свой рычаг давления – участие в войн против Японии. Ведь мы могли просто забрать себе Сахалин и Курилы, и не сильно беспокоить «квантунцев». И американцы этого сильно опасались.

Но пойдем дальше. А дальше – Украина! Вот вы говорили про Хрущева. А кто включил в состав Украины земли, населенные русскими? А зачем к Украине присоединили Галицию? Ведь мы не присоединили к Литве или Белоруссии Калининградскую область? То же самое можно было сделать и с Галицией. И тогда мы бы не «забили» в один котел три разные, по сути, нации: русских, украинцев и галицийцев.

– Никто тогда не думал, что вся Украина подпадет под бандеровцев.

– А почему – не думал? Мы ведь после войны плотно занимались Западной Украиной и писали о ситуации в этом регионе.

– Украинский ЦК держал эти вопросы под своим контролем.

– Но ведь эти вопросы – не местного значения! Я хочу напомнить, что этот регион в Россию раньше не входил. Мы проводили там опросы, изучали настроения людей.

– И?

– Картина получалась совсем не однозначная. Ведь там люди, буквально в жизни одного поколения, пережили целую цепь тектонических движений. Вначале – Австро-Венгрия, в которой они были на положении забитых меньшинств, после австрийцев, венгров, чехов и словаков. Потом они попали в Польшу – где их пытались ополячить, с запретом их языка и культуры. Затем они попали в СССР – где их стали усиленно коммунизировать и коллективизировать. И еще – рекрутировать в ряды Красной армии.

Но – это длилось недолго. Пришли немцы, которым было на них наплевать. Пленных из местных жителей они распустили по домам. Установили нормы поставок продовольствия и никакой идеологией людей уже не беспокоили.

Потом – немцев прогнали, пришли Советы. Мужчин – опять в армию. Опять – райкомы, опять – колхозы.

Ну и теперь – СССР уже нет, ваши власти – в Киеве. Теперь вам – демократия и свободны выборы. И что они выберут? Сколько вы насчитали у них политических перемен? Пять? Шесть? Не многовато – для людей, живущих неизменно на одном и том же месте?

И вот еще – еврейский вопрос. В Австро-Венгрии евреи жили в крупных городах и в обособленных местечках. Крестьяне-галицийцы с ними как-то не сталкивались.

Но потом они попали в Польшу – с ее жутким антисемитизмом. А тут пришли красные – «жиды» и «комиссары». Потом красных прогнали немцы – с их «окончательным решением еврейского вопроса». С немцами пришли поляки – и еврейские погромы.

Но вот прогнали и немцев. И вернулись евреи – и в Польшу, и в Галицию. И опять – как коммунисты, и как комиссары.

Но вот кончились и Советы, и коммунисты. Дали людям свободы. И они стали вспоминать. И оказалось, что лучше всего им жилось при немцах – когда к ним особо не приставали, и когда им не указывали, как им жить.

А кто у них тогда верховодил? Степан Бандера! Вот и стали они все – бандеровцами! А чего другого еще можно было ожидать?

– Ну, Лаврентий, ты тут сильно перегибаешь. Пролетариата, верно, у них не было, но воевали они – достойно и в компартию шли охотно.

– Но, товарищ Сталин, крестьяне ведь везде – одинаковы! Сказали – надо воевать, и они воюют. Слушаются своих командиров, не будешь слушаться – быстро погибнешь. То же и с властью – если от нее никак нельзя избавиться, то надо к ней как-то приспособиться.