Лидия Лавровская - Сочи любим очень

К тридцати годам Каролина, конечно же, обрела свой королевский островок-уголок – в дорогой большущей квартире. Далеко позади осталась родительская хрущевка и вообще солнечная родина, разные неинтересные места и местечки, где иногда приходилось трудоустраиваться. Столичный законный муж – искусствовед, эксперт, советчик новоявленных коллекционеров, сплошь миллионеров да миллиардеров. Амбициозный и перспективный, завел себе, правда, амбициозного и перспективного красавчика в массивных очках, секретаря… От слова «секрет»? «Для маленькой компании большой, большой секрет»? Ну и что, и ничего особенного, не секретаршу же – для Каролины опасней было бы!

Да нет, нормально они жили с мужем, всякие там продвинутые хобби допускались. Детишек завести не спешили, в красивой клетке иностранные словечки покрикивал попугай (кошки-собаки – ну их, больно много внимания требуют!). Супруг организовал Каролине заграничные дизайнерские курсы, еще и распорядился повесить в офисе ее абстракционистское творение «Нектар и амброзия». Отважные такие разноцветные мазки на белом, в черной раме впечатляющего веса и размера. (Что сорняк амброзия, мучитель матери-аллергика, надо же, еще и пища богов, Каролину тоже впечатлило…) И вот казалось бы – твори, цари себе, содействуй мужу в его сложных посреднических делах! Да, так оно и шло-катилось… но отнюдь не вечно. Не дано, видать, нашим красавицам, даже с заграничным монархическим именем, без плебейских амурных мук обойтись! Обойти их как-то так осторожненько аллеями-садами-огородами…

Выполняя однажды одно деликатное мужнее поручение, Каролина, – вот уж точно бес попутал, – бешено влюбилась. По сути, первый раз в жизни… Наверно, расслабилась, уверовала в то, что уже и не королева – богема, что еще круче! Какой это король поднял с пола, подал упавшую кисть какому-то там художнику?! Ох и влюбилась! Но не надо об этом. Главное, плачевно закончилась длинная многостраничная эта love story. И красотка-абстракционистка Каролина в результате снова оказалась в родительской хрущевке. С официальной тяжелой инвалидностью и без мужа, бывшего уже, без преданных стариков-родителей уже, понятно.

И без предателя-любовника, что тоже понятно. Весьма немолодой и очень, очень знаменитый (кто?! Вот все так и расскажи!), он потерял к ней интерес, когда фатально сорвалось рождение королевишны. Уверял, эстет, что Каролина – его муза, произведение искусства, но, увы, синеглазый белокожий клон не удалось заполучить: «Беременная эта балда, эта лихачка, из-за какого-то велосипедиста вырулила в дерево у моей дачи!» В березу, тоже ведь русскую красавицу белотелую! Эх вы, березки-березоньки, калины-рябины, ивушки плакучие… В общем, приятель звезды, тоже светило, профессор медицины, помог поставить Каролину на ноги, а ручкой помахать на прощанье он и сам сумел. Видать, как и она, «моралью не заморачивался».

Слушайте, да что всё про мораль да мораль! У нас народ, коллективный кладезь мудрости, как ведь рассуждает? Какие породил фольклорные перлы-драгоценности, не лягушек же, скользких горлопанок? А вот, например: «Моя хата с краю», «Трудами праведными не нажить палат каменных»! И много еще чего насочиняли лапотные крепостные рабы, которых, как известно, веками пороли, продавали и покупали. И сейчас норовят! Но лучше… Лучше, пожалуй, вспомнить про красивый родной город Каролины, который начал бурно строиться, готовиться к Зимней Олимпиаде. Представим-ка себе тамошний замечательный будний день, свежий, весенний! И глянем на несвежую бедолагу эту, Каролину.

Хмурая, со всклоченной тяжелой головой, она все тычется носом в подушку. А на дворе солнце в разноцветных, разномастных облаках, порывистый ветер с моря… Но подняться с постели неохота, да еще под немигающим взглядом соседского кота, тоже ярко разноцветного – разнежился на подоконнике! Хозяйка, ботаничка, зоологичка, что ли, заставила окна вонючей геранью, вот и шастает по всему дому! Еще и не кормленный, поди, нищей своей пенсионеркой. Но встать, прогнать котяру не получается… Да пусть пока!

Нет, но как смотрит, как смотрит на Каролину, черт полосатый! Черно-бело-рыжий, точнее… Ничего вроде не выпрашивает. Что-то как будто силится сказать? Как тот здоровенный говорящий кот в «Мастере и Маргарите» – романе, от которого, Каролина еще помнит, положено мурлыкать от восторга… Вот и этот вроде мурлычет, интригует, интересуется: «Вернуть хочешь своего любовничка знаменитого? Или что, денежки его хочешь? Полно ведь, хоть и прибеднялся по советской еще манере, ловкач такой… Чего вообще хочешь? Я исполню! Ну пофантазируй, пофантазируй… Есть у тебя фантазия? А ну-ка напиши…» Весело ощерив разноцветную морду, диктует: «У черного президента на Белом доме развевается красный флаг! И зовут его Барак!»