Коллектив авторов - Традиции & Авангард. №2 (9) 2021 г.

Кальмар хлопает меня по плечу и неверной походкой идёт прочь. Валенки на его ногах больше не кажутся такой уж нелепицей. Уже отойдя на порядочное расстояние, он оборачивается и кричит:

– Пройдёт время, и он будет гонять не хуже, чем в прошлом году. Не выпуская из головы ту боль. Это ведь на самом деле больно, мужик.

– Но необходимо, – бормочу я себе под нос. Я опускаюсь на корточки и жду, пока поднимется Денис.

– А где Пашка?.. Видел, как я прыгнул?

Точно… а я и забыл, что Кальмара зовут Пашей.

– Слушай, – говорю я. Наши с ним глаза на одном уровне. – Я действительно не буду против, если ты забросишь сноуборд. Это ведь очень опасно. Я буду гордиться, если ты будешь участвовать в каких-нибудь соревнованиях и победишь, но я буду тобой гордиться ещё больше, если ты сейчас скажешь мне правду – хочешь ты кататься или делаешь это, просто чтобы я тебя не ругал.

Денис замирает. Нижняя губа его подрагивает, словно демонстрируя растерянность, но я вижу по глазам, что ответ у него давно уже готов.

– Если я вдруг что-нибудь ещё себе сломаю… – он долго переводит дыхание, словно раздумывая, закончить ему фразу или нет. Но всё-таки заканчивает: – Я хочу, чтобы моё имя тоже писали на досках. «За Дениса Сухова». Вот будет круто, да?

Услышь всё это Наташа, она нашла бы что сказать. Например, что таким образом я переложил ответственность на сына. «Он же ещё маленький, – сказала бы она. – Как он может решать?» Но Денис гораздо серьёзнее меня, в этом я с ней согласен.

Незаметная черта, за которой кончаются возделываемые человеком земли и вступает в права лес, осталась позади. Тропка прикрылась листьями, молодая поросль цеплялась за отвороты одежды, лезла в карманы. Максим, светловолосый мальчуган лет одиннадцати, выломал прутик и отсекал с встречных кустов торчащие во все стороны листья. Девочка, идущая следом, увернулась от взлетевшего прута и чуть не уткнулась носом в клубок колючих кустов.

– Максимчик, прекрати! Ещё в глаз ткнёшь! Если не себе, то мне – точно.

Максим показал язык:

– Ты мне не мама, Ёлка.

– Я старше, – возразила девочка.

– Подумаешь, на год, – привычно-уныло возразил Максим.

Дети только вырвались из цепких лап бабки, которая перехватила их сразу у пикапа и не отпускала добрых два часа, если не больше.

Если оглянуться, ещё была видна деревня, где они не задержались, а сразу вышли на околицу. Только здесь густой дух леса окончательно выбил из одежды запах машины и городских улиц.

– Эй, вы двое! – хрипло закричали за спиной. – Что вы тут делаете?

Дети вздрогнули, Максим втянул голову в плечи, как будто его застали за швырянием снежками в окна, но тут же расслабился, увидев спешащего к ним от деревни мальчишку:

– А, привет, Дик.

Дик – единственный ровесник, встретившийся в деревне. Йола скривилась, глядя на заплатанную куртку и торчащие карманы, однако мальчуган оказался не по годам серьёзным.

– А вы нормальные, – усмехнулся мальчик. Кажется, что он умеет улыбаться только так – искренне, но с какой-то хитрецой. – Не то что другие городские. Да и наши тоже – только и делают, что курят да пьянствуют.

Максим смотрел на нового друга с раскрытым ртом и восхищением.

Дик догнал их:

– Здесь нельзя гулять одним… и вообще гулять. Опасно.

Он был так уморительно серьёзен, что Йола не смогла сдержать улыбки.

– Это всего лишь сказки, – беспечно отмахнулся Максим. Сестра перевела насмешку на него:

– Кто бы кулером жужжал, Максимчик. У тебя коленки дрожали, когда бабушку слушал.

Дик вышагивал рядом, вертя на пальце брелок в виде перочинного ножика, и рассеянно вслушивался в спор. Ребята углубились в чащу, деревня скрылась за густой зеленью.

– Она говорила так страшно, подвывала, как в том фильме про мертвецов, – начал было оправдываться брат, но увидел, что улыбка Йолы стала шире, и огрызнулся: – Ты сама, Ёлка, с открытым ртом сидела.

Йола собралась что-то возразить, но поймала встревоженный взгляд Дика и повернулась к брату спиной:

– Так все эти сказки правда?

Мальчишка пожал плечами:

– Может, и нет. Я сам здесь часто гуляю. Но мама говорит, мы здесь все свои. А вот чужих лес не любит. Десять лет назад сюда браконьеры приезжали.

– Зверей стрелять – это подло, – дёрнула щекой Йола.

– Только никого они не убили, – сказал Дик. – На следующий же день умотали обратно – как были, в мокрых штанах. Деревня потом неделю воняла.

Йола состроила гримаску, Максим захихикал, Дик помахал сложенным ножиком: