Альберт Савин - Притчи про сермяжную правду. Обзор авторских публикаций

Но, возможно, благозвучное понятие «душа» – и появилось-то в те далёкие времена, когда и представления не имели об анатомии человеческого организма, о тончайшей чувствительной нейронной системе и рефлекторной нана-дуге Павлова, по принципу которой действует эта система на флик – флексном внутриклеточном нанауровне, во главе с мозговым скоплением нейронов, генерирующих интеллект?

И уж точно известно, что всякое воодушевление, вдохновение и прочий энтузиазм – никак не удесятеряют жизненные силы, а наоборот – м о б и л и з у ю т на десятикратную затрату и те, что есть. И если эту затрату в полной мере не компенсировать калориями продуктов питания, то подобная тенденция ведёт к истощению организма и потере иммунитета от болезней, вплоть до летальных исходов.

В этом и заключена сущность неадекватной эксплуатации человеческого труда, исходящей из разницы между «реальным» и «идеальным» – в пользу вдохновителей идеализма.

В конечном счёте проблема в том, что по глубокой традиции все реальные результаты чисто человеческого труда и творчества – как приписывались, так и продолжают приписываться исключительному идеализму теистического толка. Без которого, якобы, человек принципиально не способен самостоятельным умом становиться высоконравственной и добропорядочной личностью. Но ведь это же, мягко говоря – не совсем так?

Есть у Сократа пример, в котором он ставит вопрос: праведно или не совсем – если мать обманывает ребёнка, говоря, что лекарство сладкое, лишь бы он его – горькое принял, а человек убивает другого, защищая свою семью?

Как на него ответить тому, кто веками воспитывался на известных моральных заповедях от «не обмани» до «не убий»? Ведь если следовать этим канонам, они могли бы привести к утрате детей и целых семей, и что же тогда в этом праведного?

То есть, если оценивать по совести религиозной – допускается страшный грех. Но ведь это не так – если судить по совести гражданской, людской и общечеловеческой: по совести материнской, по совести мужественного защитника своей семьи. Выходит по Сократу, что т.н. абсолютные истины, открытые кем-то свыше, опускаясь на реальное человеческое бытие – способны становиться прямо противоположными праведному умиротворению!

Очевидно, то же самое раздвоение праведных оценок присуще всем политикам, дипломатам, полководцам, органам практической защиты правопорядка, а, тем более, спецам невидимого фронта – за то, что вынуждены лукавить, пренебрегая праведными способами в целях защиты своего общества и государства?

Заметим, однако, что никаких подобных коллизий не возникало, если бы все лекарства оказались абсолютно сладкими, и само бытие – абсолютно избавленным от какой-либо агрессии (умиротворённым).

Но кого, спрашивается, кроме духовного и всемогущего Творца – теперь винить в том, что от самого изначального сотворения (эволюционной ли природой или Творцом Всевышним – кому как удобнее), наш мир устроен так вопиюще несправедливо: – кому жара, а кому стужа, кому плодородные джунгли, а кому безводные пустыни, кому виноград и вино, а кому мерзлая струганина и мутная талая вода? К тому же – с фауной и флорой, поделенные на мирные и хищные? Не сам же – человек всё это сотворял?!?

Что не могло, конечно же, не повести (как по светской Истории, так и по библейской) к конкурентной борьбе за выживание, за лучшее место под Солнцем, за власть над людьми, с претензиями на мировое господство. И оказалось, что проблемы эти решались не иначе, как силовым покорением одних другими – в самую пику абсолютным истинам, когда сила Слова и словесной правды ничего не стали стоить без приложения к ним силы физической – на более успешное приумножение своих Империй чужими землями и материальными ресурсами .

Но, впрочем, намекал Сократ и на иной аспект той же проблемы – не слушать никого, пока слова через себя не пропустишь. А ведь, в сущности, какими бы абсолютными ни были истины свыше – они неизбежно опускаются на реальный разброс индивидуальных уровней развития, их понимания и приятия, когда важнее становятся не сами абсолютные истины, а то, что остаётся от них в головах людей с множеством вариантов своей правоты, пропускаемой через себя.

А это равным образом относится ко всем идеям, законам и инструкциям, предписывающим как д о л ж н о бы жить правильно и как живут реально, в меру своих свободных личных мнений и убеждений.