Александр Брыксенков - Правильное море

На стеньгах помимо Государственного флага и Военно-морского флага в обыденной жизни поднимаются брейд-вымпелы и флаги должностных лиц, которые не спускаются ни днём, ни ночью.

Если на корабле не поднят ни брейд-вымпел, ни флаг должностного лица, то на стеньге грот- мачты поднимается вымпел, узкий и длинный красный флаг с изображением Андреевского креста у основания, который носится на ходу и на стоянке днём и ночью. Вымпел означает, что корабль находится в кампании.

Особая статья – сигнальные флаги. Если все означенные выше флаги служат (и служили) для представительских целей, и рисунок их менялся с изменением государственного строя, то сигнальные флаги – это важные рабочие инструменты, с помощью которых передаются приказы, указания и разные предупреждения, и поэтому рисунок их оставался неизменным и в РИ, и в СССР, и в РФ.. Они очень наглядны и кроме того обеспечивают поддержание режима радиомолчания.

Фоаг командующего флотом

Полный набор сигнальных флагов состоит из 59 флагов: 32 флага соответствуют буквам русского алфавита, 10 флагов соответствуют цифрам, 4 флага являются дополнительными и 13 имеют специальное значение.

Вот сколько много на корабле разнообразных флагов. И уменьшить их число никто не покушается, потому, что «корабль без флагов, как барышня без панталон». А ещё многие считают, что флаг – это улыбка корабля.

Море, оно как магнит

Тянет люде и манит

За горизонт, где лабут*

Волны девятые ждут.

Море лукавства полно

Утром смеются оно

К вечеру – ветер и гром.

Так начинается шторм.

Море, как злой кашалот,

Безостановочно жрёт

Баржи, суда, корабли

И «исчезает вдали».

Ну, а российский моряк

Держит равнение на флаг.

Чтоб не попасть в переплёт

Он на тайфуны кладёт.

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — —

*лабута – разиня, ротозей

Никола Морской

Из кого набирал Пётр экипажи на свои корабли – неизвестно. Но точно не из крепостных мужиков. От матроса на паруснике требовалась лихость, ловкость, сноровка, ну и смелость, конечно. Где уж там мужику! Скорее всего в матросню вербовали разную гулящую публику. Поэтому нравы на кораблях были не очень симпатичные. Драки, поножовщина, убийства. С этим делом, безусловно, боролись. За удар ножом у покусителя отрубали кисть и приколачивали её к мачте. За убийство матроса преступника хоронили живьём в одной могиле с жертвой. Несмотря на жёсткость наказаний, число преступлений не уменьшалось. Наверное, «для смягчения матросских сердец» и призвал Пётр на корабли священников.

Вначале это были представители белого духовенства. Но многомесячные плавания, суровая корабельная жизнь, отрывы от семи не понравились батюшкам и они возроптали. Тогда вместо попов стали назначать на корабли монахов. Точнее – иеромонахов, то есть монахов, допущенных к проведению церковных служб.

Моряки на парусных кораблях, что матросы, что офицеры, были набожны и суеверны. Ещё бы! Тут будешь искренне богу молится, когда смерть рядом ходит. Поэтому священников, как представителей бога, на кораблях чтили и уважали. Уважали их ещё и потому, что святые отцы во время боя непременно находились либо среди канониров, или в абордажной команде, крестом и молитвой вдохновляя матросов не жалеть живота своего ради веры, царя и отечества.

Уставная аксиома: командир корабля и священник покидают корабль последними. Однако, иногда священники не покидали тонущие корабли. Они считали невозможным покинуть раненых, которых не смогли эвакуироваться и уходили вместе с ними на дно морское.

Но вот закончилась эра парусного флота. На флот пришли машины, механизмы, устройства, требовавшие для своей эксплуатации грамотных специалистов, каковых и стали готовить в Учебных классах (матросов) и в Морском корпусе (офицеров). Теперь, на фоне образованного экипажа, корабельные священники стали выглядеть не очень. Они, зачастую малообразованные, знающие лишь несколько молитв, необходимых для проведения обязательных на корабле утренних и вечерних служб, стали вызывать ироническое к себе отношение со стороны не только офицеров (особенно молодых мичманов), но и части матросов.