Юрий Широков - Двое

– Вот теперь можно и познакомиться, – приятный голос существа позволил Серафиму повернуться. – Ну, привет, тезка. Многое я повидал на своем пути, но чтобы вот так – не просто Серафим, а целый Серафим Серафимович, такого встречать не доводилось.

Перед Симой на кровати сидел приятного вида парень, на вид лет тридцати, и улыбался ему, как своему старому знакомцу.

– Ты извини, что мне пришлось подзарядиться твоей энергией, не рассчитал немного параметры полета, думал – уже не дотяну. – Парень в знак благодарности сложил ладони на своей груди. – Позволь представиться. Я – Серафим, но не по имени, а по должности, так сказать. Работа такая.

Ангелом работаю.

Серафимом.

Послан на Землю в наказание за проступок, который обсуждать с тобой не хочется. Да это и не так уж важно.

К тебе я заскочил по пути, чтобы подзарядиться, но, протестировав твою больную душу, решил немного задержаться. Уж больно случай запущенный. Надо лечить, и лечить срочно.

А ты тоже хорош – нельзя же себя доводить до такого состояния. Ты ведь не живешь, а просто медленно умираешь…

Не расстраивайся, ты не один такой. Много тебе подобных бродят по этой прекрасной Земле. Именно бродят, уныло и безразлично приближаясь к своему концу.

Одни не могут найти гармонию в себе, другие, как ты, к примеру, разрушают веру в себя. Иные уничтожают саму Любовь или бегут от нее, как известный персонаж от ангела. Многие совершают смертный грех, отказываясь от реализации данного им самим Богом таланта, бросая свои планы, даже не начав их.

Да что там говорить – медленно умирает тот, кто становится рабом привычной жизни, выполняя каждый день один и тот же маршрут, не рискнув однажды изменить направление движения. Тот, кто избегает страстей, не заставляя свое сердце стучать от ошибок и от чувств, кто не рискует тем, что имеет, ради того неизвестного, что может быть, если идти за Мечтой. За своей, и только за своей Мечтой! За Мечтой своей Души.

А ведь чтобы чувствовать и ощущать себя по-настоящему живым, не требуется больших усилий. Это так же просто, как дышать. Надо просто научиться жить в счастье здесь и сейчас, не бояться рисковать здесь и сейчас, не запрещать себе быть счастливым здесь и сейчас.

А у тебя что происходит?

Сплошное безобразие!

Задача любого человека – сохранить свою душу до конца земной жизни в приличном состоянии, а в идеале – улучшить это самое состояние. И вы, люди, это умеете – вон скольких в ранг святых произвели!

Душой своей ты еще будешь пользоваться в других жизнях, да и не только ты. Это понимать надо. А вы в большинстве своем за телом следите тщательно, хоть оно и тленно, а про душу забываете, хотя она и вечна.

– А вы врач? – голос у Симы сорвался от волнений. – И что за крылья вы повесили на просушку, или я ослышался?

– Будто сам не догадываешься, – захохотал незнакомец, – ты же все знаешь про меня: Шестикрылый Серафим, пылающий огнем, летящий змееподобной молнией!

Вот он весь я – сижу перед тобой, а все шесть крыльев подсыхают – погода ну совсем никуда!

Давай договоримся – будешь называть меня Сараф, а я тебя – Серафино. Тебе же нравится, когда тебя так называют, я знаю.

Но, как говорится у вас, делу – время!

Приступим…

Сараф взмахнул рукой, и интерьер комнаты изменился, став похожим на учебную аудиторию. Сима, а теперь уже Серафино, оказался сидящим за партой, точь в точь похожей на его парту в первом классе. Деревянную, с откидной крышкой. Сараф же облачился в профессорскую мантию и взял в руки длиннейшую указку.

– Вначале вопрос к тебе: ты веруешь в Бога? Отвечай просто: да или нет.

В ответ Сима пожал плечами – не знаю, мол.

– Странные вы существа, люди, – рассердился Сараф, – если вы считаете, что Бога нет, то в отсутствие кого верите? Вы не верите в Бога, но говорите в знак благодарности – «спасибо», что означает: «Спаси Бог». Летоисчисление земное ведете от Рождества Христова. Не верите, что Он воскрес, но называете седьмой день недели воскресеньем, не верите, что человек был создан по образу и подобию Божию, но называете безобразным человека, который потерял этот образ, не верите, что у человека есть душа, но верите, что бывают душевнобольные, то есть психически больные, а «психо» по-гречески – душа. Аксиомы не нужно доказывать, а вы требуете неизвестно от кого доказательств Его существования.

Обидно мне за неверующих – считать себя, венец творения, всего лишь будущей смердящей кучей удобрения, да и еще гордиться этим…