Надежда Куликова-Архангельская - Моя Дорога Ветров, или Всё хорошее начинается с «сайн»

Все руководители высокого ранга получили высшее образование в СССР и свободно владели русским языком. Монголия опередила все страны соцлагеря по масштабам его изучения и импорту печатной продукции на русском. Объяснения не требуются: активно учат язык сильных и авторитетных!

Однако распад Советского Союза приведёт к вполне закономерному изменению политического курса и, как следствие, ослаблению интереса к изучению языка. А это, как известно, один из основных индикаторов интереса к стране в целом.

К счастью, я эту ситуацию не застала: моя командировка совпала с пиковым интересом к овладению русским. И если наши европейские братья по соцлагерю, ещё вчера охотно говорившие по-русски (я это наблюдала во время поездок), в девяностые стремительно, даже демонстративно, «забыли» наш язык (это я, к сожалению, тоже отмечала), то в Монголии искренне переживали происходящее.

Даже в наши дни, заслышав русскую речь, здесь вам улыбнутся, охотно воспользуются возможностью поговорить по-русски и с ностальгической грустью вспомнят старые добрые времена. Но этим монголам уже хорошо за сорок.

Однако не забудем, что к началу девяностых, согласно исследованиям МАПРЯЛ (Международной ассоциации преподавателей русского языка и литературы), 67,5% жителей Монголии читали и понимали по-русски, 45% писали, 44,8 понимали, 33,7 говорили на русском. На вопрос: «Используете ли Вы русский?» – утвердительно ответило 74% населения. Из них ежедневно использовало 20%, 22% – несколько раз в неделю, 17,2% – несколько раз в месяц.

И это в стране, которая несколько десятилетий назад ещё только боролась с безграмотностью! Цифры впечатляют! И в этом немалая заслуга моих коллег, советских учителей русского языка, скромных, самоотверженных тружеников, укреплявших международный авторитет своей страны за рубежом. И действительно, тогда был повод для ликования:

Сбылись мечтанья Гоголя:

Везде дана дорога нам!

Над всеми странами, над океанами

Звучит свободный наш язык!

Перезагрузка словесника

К работе словесника меня готовили в институте четыре года. Это слишком мало, чтобы освоить премудрости одного из богатейших языков мира и постичь глубину и масштаб русской литературы. К преподаванию же русского языка как иностранного подготовили всего лишь за один день. Фантастика, не правда ли? Считалось, что этого вполне достаточно? Или, может быть, советские словесники той поры обладали невероятными способностями?

Каким бы ни был ответ, в любом случае оставались в стороне античные Менандр и Эврипид. Притихли доселе не умолкающие трубадуры, отважные борцы на поле брани и в сражениях за женские сердца – Бертран де Борн и Джауфре Рюдель. «Вот имечки у ребят! Не выговорить!» – усмехнётся неосведомлённый читатель. «Погодите, то ли ещё будет», – отвечу им я.

Оскорбившись, отвернулся с язвительной усмешкой Эразм Роттердамский: «Знать, не зря пропел своё «Похвальное слово Глупости»!»

Умолк, чувствуя свою невостребованность, Бодуэн де Куртенэ. Между прочим, Иван Александрович! Как вам такое сочетаньице? Почувствовал себя одиноким и ненужным лингвист Фердинанд де Соссюр. «Тоже из наших?» – вновь встревожится читатель и с облегчением выдохнет, услышав моё «нет».

Затаил глубокую обиду Щерба. За измену себе и ещё более за свою «глокую куздру», которая, как известно любому студенту-троечнику, «штеко бодланула бокра» и (негодяйка такая!) без зазрения совести «кудрячит бокрёнка»!

Многим всё это может показаться абсолютным бредом и бессмыслицей. Любому, но не окончившему литфак! Это я обязана была знать, ибо всё перечисленное не что иное, как вопросы, на которые я давала обстоятельные ответы на экзаменах, обучаясь на первом курсе.

А великие русские классики? Да! И те остались в тени. Лучше сказать: исчезли из поля зрения! Наши пути надолго разошлись! Этому не рады ни они, ни я.

– С милого Севера, стало быть, в сторону южную? – кидает едко и не без сарказма Михаил Юрьевич. – Прощай, значит, немытая Россия?

– Оставьте, сударь, Ваши штучки!– слышу я чей-то примиряющий голос. – Пред Вами, однако ж, дама, любезный!

И сам Александр Сергеевич, обращаясь ко мне:

– Сударыня, куда изволите путь держать? Уж не во глубину ли сибирских руд? Не сочтёте ли за труд передать весточку моему другу – Ивану Пущину? Вы, надеюсь, с ним знакомы?

– Знакома, однако ж, мне не по пути. Самую малость не доезжаю, а потом уж мне надобно свернуть направо. В дикие, пустынные края…