Дж. Б. Маккиннон - День, когда мир перестал покупать

Такими темпами к 2050 году потребление ресурсов с начала в XXI века утроится.

То тут, то там мы запрещаем пластиковые пакеты или соломинки, но между тем производство пластмасс в целом растет стремительно, причем в два с лишним раза быстрее, чем мировая экономика. Одежда, которую мы покупаем сегодня, в совокупности ежегодно составляет пятьдесят миллионов тонн – падающий астероид такой массы превратил бы любой крупный город в руины и вызвал бы землетрясения по всему миру. Только за последние двадцать лет количество одежды, приобретаемой на одного человека, увеличилось более чем на 60 процентов, а срок ее службы сократился почти вдвое. Даже если вы сомневаетесь в том, насколько точно можно измерить наши ненасытные потребительские аппетиты, это вряд ли имеет значение. Оценки могут сильно варьироваться, но мы в любом случае движемся к кризису планетарного масштаба.

В США люди ежегодно тратят более 250 миллиардов долларов на цифровые устройства, 140 миллиардов – на средства личной гигиены, 75 миллиардов на ювелирные изделия и часы, 60 миллиардов – на бытовую технику, 30 миллиардов – на багаж. Однако стереотипный образ Америки как главного шопоголика нашего мира уже не соответствует, или даже никогда не соответствовал, действительности. Некоторые богатые нефтью страны, например Катар, Бахрейн и Объединенные Арабские Эмираты, а так же Люксембург, превосходят США в потреблении на душу населения. Покупатели, живущие в Европейском Союзе, вместе тратят почти столько же, сколько таковые в США, а канадцы соперничают с американцами в размере того следа, который их образ жизни оставляет на планете. В Китае две трети населения теперь признают, что у них больше одежды, чем им на самом деле нужно. Даже самые бедные жители мира, как утверждается в докладе Всемирного банка, покупают «то, за что они готовы заплатить, а не то, что им „необходимо“». Четыре с половиной миллиарда людей с низкими доходами в мире – это огромный потребительский рынок, тратящий свыше пяти триллионов долларов США ежегодно.

Столы и кровати стали больше, шкафы увеличились в размерах вдвое. Техносфера – все, что мы строим и производим, наше имущество – теперь, по оценкам, перевешивает всех живых существ на Земле. Если бы его равномерно распределить по поверхности планеты, то на каждом квадратном метре лежала бы куча массой в пятьдесят килограмм. Вообразите себе, скажем, кучу, состоящую из маленького телевизора, ананаса, тостера, пары ботинок, бетонного блока, автомобильной шины, годового запаса сыра для среднего американца и чихуахуа. Мы еще даже не начали говорить о том, что мы выбрасываем.

Вереница из грузовиков с годовым объемом мусора, производимым США и Канадой, могла бы опоясать экватор двенадцать раз.

Раньше американцы выбрасывали гораздо больше вещей, чем европейцы, но такие страны, как Германия и Нидерланды, догнали их; среднестатистическое домохозяйство во Франции выбрасывает в четыре раза больше отходов, чем в 1970 году. Примерно пятая часть нашей пищи отправляется на помойку, и, что примечательно, эта проблема характерна как для бедных стран, так и для богатых. Собаки и кошки некогда помогали нам избавляться от остатков пищи. Сегодня у них есть свои потребительские товары, от кроватей и игрушек до одежды и продуктов категории «pet tech» – это рынок стоимостью более 16 миллиардов долларов только в США. Наши питомцы теперь тоже производят мусор.

На все вышеперечисленное мы ответили не сокращением потребления, а попыткой «озеленить» его. Во всем мире основное внимание уделяется замене автомобилей, работающих на горючем топливе, электрическими, а также зарядке наших телефонов электричеством, получаемым от ветра и солнца вместо угля. Органическая еда, нетоксичные краски, повторно используемые компьютеры, энергоэффективные телевизоры и водосберегающие посудомоечные машины теперь доступны повсеместно.

Экологический вред, связанный с товарами и услугами, которыми мы пользуемся, был бы значительно больше без этих достижений. Однако экологизация потребления еще не привела к снижению материального потребления в абсолютном исчислении ни в одном регионе мира. Как выразилась в 2019 году Джойс Мсуя, тогдашняя глава Программы ООН по окружающей среде, «ни в какой момент времени и ни при каком уровне доходов наш спрос на природные ресурсы не снижался». Более того, с 2000 года эффективность использования этих ресурсов в целом упала , а темпы их добычи ускорились.