Цви Найсберг - О российской истории болезни чистых рук

И уж надо бы как раз про то вполне всерьез и вправду заметить, что до чего тяжко при всем том, обливаясь именно ведь своим, а никак не чужим потом и кровью.

Да вот, однако, те самые подобного рода взгляды на всю ту как она только ныне есть, широкую общественную жизнь должны были прийти откуда-то сверху и совсем не из некой далекой страны.

34

Лев Толстой, написал великую книгу «Анна Каренина» ее и через все пятьсот лет будут точно также читать, причем с точно тем же самым превеликим удовольствием, да и через пару другую тысячелетий тоже еще непременно найдутся большие любители древней литературы.

Однако вот в чем беда так беда промеж великих строк невольно затесалась самая отчаянная дурь, от которой чуть было весь белый свет разом трещинами не пошел.

И кто-либо, конечно, сходу вот возразит, что, мол, всего того было бы и близко уж явно вовсе еще никак не предостаточно для всего того тотального сокрушения государства российского?!

Что правда то правда более чем, несомненно, именно этак оно и есть.

Да вот, однако, автору именно как раз о том СОВСЕМ безрадостно и сколь еще невесело думается, что уж победи тот злосчастный коммунизм по всему белу свету, а именно на тех пяти заселенных людьми континентах и читать Льва Толстого (в подлиннике), дозволялось бы тогда далеко этак отныне вовсе не всем.

Ну а может, и поручили бы большевики своим верным борзописцам его-то во всем как следует пропесочить и переиначить, в том самом действительно нужном и весьма вот прагматично праведном для них духе.

Ибо для чего-либо подобного – тот другой Толстой – Алексей запросто мог бы и впрямь явно еще хоть как-то сгодиться, раз уж он полностью променял все свои прежние антибольшевистские убеждения, спешно вернулся из города Парижа в краснознаменную Россию, да и стал при той громогласно антинародной власти сколь однородно красным, пролетарским графом.

35

Однако пока вот еще как есть, находясь в эмиграции, в самом том первоначальном издании первого тома «Хождения по мукам» он написал:

«Я сказал: если вы товарищи, таким манером будете все разворачивать, то заводы станут, потому что заводы работать в убыток не могут, кто бы ни считался их хозяином, предприниматель, или вы – рабочие.

Значит, правительству придется кормить безработных, и, так как вы все хотите быть в правительстве, – в советах, – то, значит, вам надо кормить самих себя, и, так как вы ничего не производите, то деньги и хлеб вам надо будет доставать на стороне, то есть у мужиков. И, так вы мужикам ничего дать не можете за деньги и хлеб, то надо будет их отнимать силой, то есть воевать. Но мужиков в пятнадцать раз больше, чем вас, у них есть хлеб, у вас хлеба нет…

Кончиться эта история тем, что мужики вас одолеют, и вам Христа ради придется вымаливать за корочку работенки, а давать работу уже будет некому… Понимаешь, Даша, расписал им невероятную картину, самому даже стало смешно… Слышала б ты, какой поднялся свист и вой… Эти черти горластые большевики, – наемник! – кричат, – товарищи, не поддавайтесь на провокацию! Миллионы трудящихся всего мира с трепетом ждут вашей победы над ненавистным строем…

Но, подумай, Даша, не могу я и осудить наших рабочих, – если им кричат: – долой личные интересы, долой благоразумие, долой рабский труд, ваше отечество – вселенная, ваше цель – завоевать счастье всем трудящимся, вы не рабочие Обуховских мастерских, вы – передовой авангард мировой революции…»

36

Как говориться «на воре шапка горит» сами те большевистские агитаторы, как правило, были сущими наемниками и совсем этак не за дешево их, тогда покупали, раз за жалкую мзду они бы вываливать в грязи все то прежнее прошлое вовсе-то и близко нисколько не стали…

Несомненно, же ведя преступную агитацию, они денно и нощно рисковали своей головой и не только жалкую жизнью…

Как говорится, тюкнули тебя разок по черепу вот ты, и представился почти без мучений…

Ну а умирать мучительно долго да еще при этом отвечать на вопросы – «ты кто таков и где твоя семья живет»…

Люди, польстившиеся на деньги – были ни живы, ни мертвы…

И каждый раз все зависело от одного лишь и только окрика с чьей-либо стороны…

А, в особенности, то было так никак уж совсем не в тылу, а на германском фронте, где вовсю не щадя при том живота своего воевали, а не в окопах, как французы отсиживались лучшие сыны России.

37

Однако пора бы вернуться к тому, что некогда было и впрямь довольно-то весьма отчетливо и громогласно произнесено тем еще вполне праведно контрреволюционным Алексеем Толстым…