Никита Буторов - Человек, убивший бога

Голова раскалывалась, все тело окостенело, каждое движение доставляло ужасную боль. Мужчина не переставал кричать. Он пинал все сильнее и сильнее, пока Никита не закричал. Незнакомец наконец прекратил его избивать.

– Помогите мне встать. – Сквозь зубы, через боль обратился Никита к мужчине.

Тот заметно оторопев от крика и просьбы, впал в короткий ступор, но в итоге помог подняться. Тело тут же отозвалось на изменения своего положения. Ужасно болезненный импульс пронзил от ног до головы, раздался характерный хруст костей. Оказавшись в вертикальном положении, кровь начала свою обычную циркуляцию, немного облегчая болезненные ощущения.

– Спасибо сударь.

Незнакомец решил, что его требования наконец удовлетворены и он может вернуться к своим делам. Никита же доковылял до выхода со двора.

На городской улице он увидел знакомые очертания Невского проспекта. Как он умудрился добежать до сюда, это, наверное, останется для него навсегда загадкой, впрочем, разгадывать которую ему не очень-то и хотелось. Главное, он смог избежать ареста. Вряд ли охранка теперь сможет найти его. Но что же теперь ему делать? Из ячейки выжил он один, конечно возможно еще жив Дементий, в чем были сильные сомнения. Скорее всего их заложил антиквар. Говорил он им, что мутное это дело, вот и пожинай теперь плоды: двое товарищей убиты, с еще одним не известно, что случилось.

Тут его вновь обуяло смятении. В памяти всплыли фрагменты кражи, убийства и дальнейших событий. Теперь без Дементия, ему никогда не понять, было ли все произошедшее в церкви правдой или бредом воспаленного сознания. Может он все же сошел с ума и всего этого не было? Нет, все было слишком реально, такое не могло привидеться. Да и если бы он сошел с ума, то не действовал бы разумно прошлой ночью, а лежал мертвым, рядом со своими товарищами.

Сухость во рту вязала глотку, тело продолжало отзываться болью на каждое движение, а в голове звенело. Мысли о произошедшем терзали не хуже физических проблем. Он ощупал карманы грязного плаща, не надеясь в них ничего обнаружить, но на удивление там были деньги, всего несколько медяков, однако их хватило чтобы утолить жажду и голод.

Никита добрался до ближайшего трактира, где подкрепился самой дешевой едой. Боль начала униматься. Даже голова перестала болеть. Но как быть дальше, на это ответа не было. Про другие ячейке он ничего не знал, в Петербурге у него помимо Дементия, Гриши и Ивана никого не было. У него осталась маленькая комнатка, которую он снимал у пожилой, с легка тронувшейся умом домовладелице, но наверняка законники о ней знают. Идти туда было глупо и бессмысленно, ничего ценного отродясь у Никиты не водилось.

Самым разумным решением, пожалуй, будет покинуть город. Больше его здесь ничего не держит, да и смысла оставаться нет: каждый день жить в страхе быть пойманным охранкой, удовольствие не из приятных. Но что бы спокойно перемещаться по стране нужны документы, без них далеко не уйдешь. Свои же Никита утопил в канале, спасая свою шкуру. Добыть поддельные не представлялось возможным. Для этого необходимы знающие люди и конечно же деньги. Ни первого, ни второго у него не было. Полная безнадега.

А жизнь вокруг продолжалась, она кипела. Все вокруг суетилось, спешило не пойми куда. Один он оставался за бортом, не понимающий, как теперь быть. Потеря друзей, убийство бога, итоговая безысходность. Все это навалилось в один момент и как с этим справляться было известно одному лишь богу, точнее оно еще вчера возможно было известно ему, теперь же даже всемогущая, казалось бы, сила, остается в неведении. Вот сейчас бы напиться как следует, подумал Никита, да денег нет. Он не может позволить себе даже этого.

Меж тем, та самая суетная масса людей начала вести себя очень странно. В воздухе чувствовалось напряжение. На лицах выступало удивление. Те, кто мог позволить себе покупку газеты, стремились к первым попавшимся точкам их продажи. Те же кто не мог себе позволить тратить лишние деньги на бесполезную макулатуру, просто становились сзади и читали из-за спины. Наконец даже те, кто вовсе не интересовался чтением и был ему не обучен, стали стекаться к толпам увлеченных заголовком и просить тех поведать, что же такое приключилось.

Столь сильное расхождение с обыденным ритмом города, не могло не привлечь внимание Никиты. Конечно у него были куда более серьезные проблемы, чем у государства, да и в сущности ему всегда было наплевать на них, если те не касались напрямую социалистических идей и всего с ними связанного. Но эта тревожность, это волнение обуявшее всех вокруг, будто передалось и ему. Он направился к ближайшему очагу информации.