Георгий Цветков - Как нам обустроить историю - глобальный кризис и системность в истории общества

Задача истории, как и любой науки — пишет Лев Гумилёв — состоит в том, чтобы обозреть изучаемый объект или предмет целиком. Следовательно, нужно найти или выбрать удобную позицию или точку отсчёта для обозрения, и тут возникает необходимость концепции, предваряющей научную практику, т. е., по Гумилёву или Тойнби, выбор « аспекта» или «модели» . Так, например, Маркс и Энгельс впервые обратили столь серьёзное внимание на аспект и роль экономики в социальной жизни, дав толчок для развития, так называемой, «экономической истории» людей. В свою очередь, в нашем исследовании мы считаем «аспекты» или «модели» системными, концептуально — логически или исторически, связываемые с тем или иным системным представлением объекта или предмета. Самим объектом могут быть существующие в пространстве и времени физические вещи или реальность, объективно реальные ситуации ( в т. ч., тело субъекта, состояние его сознания, другие люди и т. д.), а также предметы культуры, включая тексты, и присущие им объективные смыслы.

Аспект изучения или некоторая модель не вытекают из того или иного философски — методологического построения, а диктуются исключительно практическими соображениями решаемой задачи и наличным «техническим инструментарием». A основные сомнения, например, у английского историка Арнольда Тойнби — идеально ли подходит выбранная модель для поставленной задачи исследования истории, и нельзя ли будущему учёному посоветовать лучшую? О прошлом можно судить на основе изучения его «следов» в настоящем, т. е., тех предметов, которые возникли давно, но не исчезли вместе с прошлым, а дошли до нашего времени. Это могут быть разного рода сооружения ( египетские пирамиды, Парфенон в Афинах, Кремль в Москве, и многое другое ), ископаемые предметы, использовавшиеся в различных видах деятельности ( остатки посуды, ножей, наконечники стрел, воинские доспехи и др.) , предметы религиозного поклонения и произведения искусства ( захоронения, иконы, скульптуры, портреты, украшения и т. д.). Деловые документы ( донесения, записи хозяйственной деятельности) и, наконец, специальные описания исторических событий (хроники, летописи, письмена ) и воспоминания современников. Историк должен выбирать и описывать исторически значимые факты или всё многообразие примеров, нуждаясь в критериях выбора и языке их описания. Эти критерии в общем случае зависимы от предшествующей концепции, где, например, единицей истории — духовной действительности принимается « общественно-экономическая формация» у Маркса, в одном случае, или так называемая « прогрессивная цивилизация » у Тойнби, в другом. В теории исторической мысли издавна сложились концепции, бытующие и сегодня.

Первая культурно-историческая концепция была впервые декларирована Геродотом, который противопоставил Европу Азии. Здесь под Европой он понимал систему эллинских полисов, а под Азией — персидскую монархию ( впоследствии пришлось добавлять и другие культурно-исторические области).

А другая всемирно-историческая концепция или концепция «империй» трактовала историю народов как единый процесс прогрессивного развития, более или менее захвативший все области, населённые людьми. Впервые она была сформулирована в Средние века как концепция «четырёх империй» прошлого: ассирийской, персидской, македонской, римской, и пятой — «Священной Римской империи германской нации», возглавившей вместе с папским престолом католическое единство, возникшее на рубеже VIII–IX веков.

Когда же в XIV–XVI веках Реформация разрушила идеологическое единство Западной Европы и подорвала гегемонию Габсбургской династии (как бы тоже полномочных представителей Бога на Земле), всемирно-историческая концепция устояла и была просто переформулирована как концепция «цивилизаций», под которой понималась культура опять-таки Западной романо-германской Европы, причём православные «схизматики» и бывшие «язычники» были просто переименованы в «дикие» и «отсталые» народы. Эта система «европоцентризма» до Маркса воспринималась как сама собою разумеющаяся и не требующая доказательств [4]  Ещё философ истории А. Дж. Тойнби говорил, что «…хоть под святым распятьем, хоть под серпом и молотом, Россия — всё ещё святая Русь, а Москва — всё ещё Третий Рим». Правда, говорил он это с осуждением её особого пути: мол, русские — не Европа, а если и Европа, то другая. . Согласно А. Дж. Тойнби и его концепции возникновения, роста и распада «цивилизаций», единицами всеобщей истории стали считаться «общества», делящиеся на «примитивные» неразвивающиеся и развивающиеся или «цивилизации» (которых им вначале было насчитано 21).