Яннис Николопулос - Раздвигая границы. Воспоминания дипломата, журналиста, историка в записи и литературной редакции Татьяны Ждановой

Но пойдем дальше. Итак, мое детство прошло в афинском предместье Психико, куда мы переехали из квартиры при отцовской газете вскоре после моего рождения в 1935 году. Там родители арендовали большой дом на улице Стратигу Калари, в котором, кроме нас, поселилось еще много каритенских родственников, приглашенных папой. Папе нравилась коммунальная жизнь его родственников в Петралоне, и он хотел завести в нашем доме такие же порядки. Мама протестовала, и мы потом дважды переезжали в дома меньшего размера, где жили уже без родственников. Все эти дома находились неподалеку друг от друга.

Психико – старое, давно известное место. Свое название оно получило в память о благородном поступке святой девы Филофеи, устроившей там в XVI веке общественный колодец с питьевой водой. В переводе с древнегреческого, «психико» означает «от души» и к психиатрии не имеет никакого отношения.

В 20–30-х годах XX века эта афинская окраина начала застраиваться и постепенно превращаться в новое популярное место обитания греческой элиты. Здесь стали селиться иностранные негоцианты, сотрудники международных фирм и особенно состоятельные деятели диаспоры, вернувшиеся на Родину. Возникли предвестницы зеленых улиц и площадей, которым в будущем предстояло радовать обитателей здешних мест своими цветниками, красивыми мощеными тротуарами, а также «говорящими» названиями: улица Камелий, улица Нарциссов, площадь Эвкалиптов… Появились роскошные виллы и известные афинские школы – женский институт «Арсакион», мужская гимназия «Варвакион», лицей «Афинский колледж». Все эти учебные заведения были открыты на благотворительные пожертвования богатых греческих филантропов.

Так, например, «Арсакион», где, как я уже писал, обучалась моя мама, основал зажиточный бухарестский врач Арсакис. «Варвакион» был учрежден на средства известного негоцианта греческой диаспоры из России Варвакиса, бывшего, кстати сказать, до 1820 года монопольным владельцем производства каспийской икры. Что же касается «Афинского колледжа», то он был обязан своим появлением щедрости баснословно богатого мецената Бенакиса – «короля» египетского хлопка и основателя одного из главных афинских музеев. Ученики этих школ и вообще все маленькие психикиоты, среди которых, кстати сказать, было очень много иностранцев, вели себя как настоящие «аристократы» и «люди мира» – в духе обитателей Царского села или московской Немецкой слободы.

В связи с филантропией и Варвакисом стоит заметить, что представители греческой диаспоры из дореволюционной России вообще сыграли немаловажную роль в создании инфраструктуры образования и культуры в Греции после завоевания ею независимости. Они жертвовали крупные денежные средства на строительство школ и лицеев по всей стране, а также внесли свой вклад в развитие важнейших научных учреждений в греческой столице – Афинского университета Национальной библиотеки и Афинской академии наук.

В центре Психико находился дворец, где жили престолонаследник Павел с супругой, принцессой Фредерикой, и другие члены многочисленной греческой королевской семьи. Надо сказать, что дворец был достаточно скромным. Он сохранился и по сей день, но совершенно заброшен и разваливается на глазах.

А окружающие его современные виллы, как говорится, «цветут пышным цветом». Больно смотреть, как переименовавшие улицу Фредерики в улицу Демократии нувориши демонстрируют стране «реальную демократию», играя на левых настроениях избирателей и набивая свои карманы за их же счет. Неудивительно, что страна уже давно находится в тяжелейшем кризисе, а в последние годы балансирует на краю полного банкротства…

Тем не менее, каким бы благополучным ни выглядел нынешний Психико на фоне остальной современной Греции, на его долю и долю его жителей в XX веке выпало немало тяжких испытаний, в том числе в период второй мировой войны, немецкой оккупации и гражданской войны в Греции. Прожив в Психико до пятнадцатилетнего возраста, я стал очевидцем и в какой-то степени участником этих событий. Их бешеный накал во многом повлиял на становление моего поколения, определил мой собственный характер.

Однако не будем забегать вперед – до войны Психико жил относительно мирной, хотя и динамичной в общественном смысле жизнью. Мы, дети, росли в окружении ярких людей, в атмосфере, как губка напитанной политическими идеями, культурными влияниями и человеческими связями. Все это переплеталось порой самым удивительным и причудливым образом и было густо замешано на греческой истории и особенно греческой политике. Греки вообще очень «политические» люди и обычно идентифицируют себя с той или иной политической идеологией или партией. Так и мы с Элви с детства слышали от мамы о нашей семье, что «мы – социалисты». При этом надо сказать, что сами политические партии в Греции представляли собой в то время свободные коалиции, возникавшие главным образом вокруг харизматических деятелей, а не вокруг определенных политических принципов и платформ.