Вадим Анискин - Свинг для начинающих

Некоторые авторы высмеивали чичисбеизм или описывали его как специфику итальянских нравов ( см. пьесы Карло Гольдони «Благоразумная дама» и «Семья антиквара», а также гравюру Луиджи Понелато «Il cicisbeo»).

Швейцарский экономист Жан де Сисмонди в своём историческом исследовании Histoire des républiques italiennes du Moyen Âge много внимания уделил чичисбеизму, полагая, что тот был одной из основных причин упадка итальянских семейных традиций.

Но исчерпывающим образом чичисбеизм охарактеризовал создатель русской бытовой комедии Денис Фонвизин ( см . его портрет на заставке к этой главе): «Театры во Флоренции великолепны как для серьёзной, так и для комической оперы. Жаль только того, что не освещены. Ни в одной ложе нет ни свечки. Дамы не любят, чтоб их проказы видны были. Всякая сидит с своим чичисбеем и не хочет, чтоб свет мешал их амуру. Развращение нравов в Италии несравненно больше самой Франции. Здесь день свадьбы есть день развода. Как скоро девушка вышла замуж, то тут же надобно непременно выбрать ей cavalière servente, который с утра до ночи ни на минуту её не оставляет. Он с нею всюду ездит, всюду её водит, сидит всегда подле неё, за картами за неё сдаёт и тасует карты, — словом, он её слуга и, привезя её один в карете к мужу в дом, выходит из дома тогда только, как она ложится с мужем спать. При размолвке с любовником или чичисбеем первый муж старается их помирить, равно и жена старается наблюдать согласие между своим мужем и его любовницею. Всякая дама, которая не имела бы чичисбея, была бы презрена всею публикою, потому что она была б почтена недостойною обожания или старухою. Из сего происходит, что здесь нет ни отцов, ни детей. Ни один отец не почитает детей своей жены своими, ни один сын не почитает себя сыном мужа своей матери. Дворянство здесь точно от того в крайней бедности и в крайнем невежестве. Всякий разоряет своё имение, зная, что прочить его некому; а молодой человек, став чичисбеем, лишь только вышед из ребят, не имеет уже ни минуты времени учиться, потому что, кроме сна, неотступно живёт при лице своей дамы и как тень шатается за нею. Многие дамы признавались мне по совести, что неминуемый обычай иметь чичисбея составляет их несчастие и что часто, любя своего мужа несравненно больше, нежели своего кавалера, горестно им жить в таком принуждении. Надобно знать, что жена, проснувшись, уже не видит мужа до тех пор, как спать ложиться надобно. В Генуе сей обычай дошёл до такого безумия, что если публика увидит мужа с женою вместе, то закричит, засвищет, захохочет и прогонит бедного мужа. Во всей Италии дама с дамою одна никуда не поедет и никуда показаться не может» [28]. Ω

У большинства народов, исповедующих монотеистические религии, супружеская измена жены считается тяжелейшим грехом, хотя на измену мужа большинство верующих смотрят сквозь пальцы.

Однако есть множество народностей, живущих совсем по другим правилам и для которых супружеская измена женщины – единственная возможность поддерживать генетическое разнообразие в малочисленном племени и гарантировать здоровье потомству.

Гостеприимный гетеризм – это обычай, согласно которому хозяин дома предлагает почётному гостю для сексуальных утех свою жену или дочь.

В древней Финикии гостеприимный гетеризм сосуществовал в неразрывной связи с культовой проституцией, о чём оставили свидетельства историки церкви Аврелий Августин и Сократ Схоластик [29].

Первое письменное свидетельство существования такого экстравагантного, как сказали бы сегодня, обычая у скифов принадлежит позднеантичному дипломату, историку и писателю V века Приску Панийскому.

Подобного рода сексуальное гостеприимство до сих пор практикуется в разных регионах мира, от Арктики до юга Африки.

Термин гостеприимный гетеризм, образованный от древнегреческого ἑταίρα (подруга, спутница, женщина, ведущая свободный, независимый образ жизни, публичная женщина, куртизанка, гетера), неудачно отображает суть сего явления. Ещё более неудачен синонимический термин «гостеприимная проституция».

По мнению этнографа Арнольда ван Геннепа (1873–1957), такой обычай гостеприимства был частью обрядов включения чужеземцев в свою общину, что подразумевало различные формы обмена: кровью, поцелуями, оружием и, в том числе, жёнами. Такой обряд фактически был эквивалентен принятию «хлеба- соли», то есть согласию участвовать в совместной трапезе.