Александр Георгиевский - Нога Бога. Юмор – эликсир жизни

В оперетте И. Кальмана «Сильва» рефреном звучат слова «без женщин жить нельзя на свете, нет никак», и всем понятно, какой смысл в них заключен. А можно ли жить в нашем насыщенном событиями мире без чувства юмора? Как нет ничего абсолютно невозможного, так встречаются и субъекты, изъятые из радостей бытия, подобные чеховскому «человеку в футляре», которым и никакой юмор не нужен. Смешно звучит: можешь жить без юмора, живи, хотя это и нелегко, не можешь жить без юмора, тогда жизнь – одно удовольствие. Для большинства людей юмор равнозначен эликсиру жизни, который ищут веками, а он совсем рядом, только надо его находить самому и в творчестве других авторов.

Всех людей на свете объединяют две вещи: болезни и юмор. Самый здоровый человек является носителем патогенных микробов, которые ждут своего часа, один раз да чихнул в жизни. Юмор приносит радость любому, кто способен его воспринять, служит своего рода лекарством от душевных и даже телесных болезней.

Многим известно выражение «в жизни всегда есть место подвигу» из рассказа М. Горького «Старуха Изергиль», и нет высказываний, где слово «подвиг» заменено на «юмор». Между тем юмор присутствует в жизни человека везде и всюду, пространство его бесконечно и необозримо во всех без исключения сферах деятельности гомо сапиенса. Юмор помогает пережить трудные ситуации, нередко является лекарством от болезней, развеселит в моменты тоски и уныния, притупит чувство голода, придаст оптимизма там, где все другое кажется неподвластным желаниям и воле человека.

Смеяться, право, «не грешно над всем, что кажется смешно». Кому не знакомы эти слова, чаще всего относимые к морали в басне И.А.Крылова. В действительности, мало, кто знает, что они из стихотворения Н.М.Карамзина «Послание к Александру Алексееву Плещееву», писателю и переводчику, на родственнице которого историк был женат. Николай Михайлович был беспристрастным «фотографом» российской истории с древнейших времен, в творчестве которого имеются ее любопытные комментарии с элементами веселого и грустного юмора.

Анекдотических эпизодов в жизни нашей от грустных до смешных предостаточно. Врач машины скорой помощи рассказывал про курьезный случай, когда при вызове к больной старушке у нее во рту обнаружили таблетки, оказавшиеся противозачаточным средством. Наполеону принадлежит известный афоризм «от великого до смешного один шаг», который можно прилепить и к разгрому французской армии при Ватерлоо. Разумеется, даже перечислить все комичные эпизоды невозможно, когда-нибудь найдутся энтузиасты и опубликуют «Полное собрание юмористических историй» или что-то вроде таких вечно востребованных литературных сочинений.

Особая страница в юморологии (науке о юморе) заполняется информацией о событиях, которые назвать вызывающими чувство юмора в собственном значении этого слова не совсем будет соответствовать подлинному их содержанию или совсем не соответствовать. В таких искусственных, создаваемых воображением, артефактах имеется значительная доля невозможного, уродливо-комического в жизни, юмор здесь приобретает форму своеобразного гротеска (фр. grotesque – причудливый, затейливый). В виде невероятного факта можно представить, что «на Марсе будут яблони цвести», вождя всех народов во фраке с бабочкой и модных штиблетах, светского франта с лохматой шевелюрой, небритого и в лаптях.

Простор для юмора причудлив . Причудливо-комичным выглядело бы название районной больницы с присоединением к нему имени известного ученого, как то Красносельская ЦРБ имени академика В.М.Бехтерева. В комедии «Двенадцать стульев» сфантазированная ситуация отмечена названием шахматного заведения – клубом «Четыре коня», похоронной конторы «Нимфа» (личиночная стадия в развитии насекомых), другими сумбурными вывесками на городских учреждениях. Ничего, кроме смеха, такие нелепые художественные изобретения не вызывают. Вся кинолента с этими стульями почти сплошь состоит из комических сцен. Одна «людоедка» Эллочка чего стоит, демонстрируя в смене нелепых декораций своей одежды преклонение перед зарубежной модой. На переднем плане изображена аппликация к платью из кусков крашеного в разные цвета меха, как уверяет героиня, под «шиншиллу», натуральный мех этой обезьянки считается одним из самых дорогих, доступных богатым аристократкам.