Литературно-художественный журнал - Традиции & Авангард. №2 (13) 2022 г.

Да, я еще долго сидел на парапете набережной под мелким дождем, как та курица, только что не кудахтал, а просто смотрел на снующие по каналам кораблики со счастливыми туристами.

Много позже я догадался, почему на нее подействовали мои слова об истинном лице, которое зачастую скрыто под маской. Как египтолог, она знала, что изображение – это воплощение души. И поэтому мы волей или неволей обладаем всеми теми же качествами, которыми нас наделяют другие. Хотим мы этого или нет, но мы таковыми являемся.

Не знаю, была ли она проституткой, стриптизершей или вышла замуж за этого лысого накачанного паренька по расчету из чувства незащищенности. И тут на ее пути возникает человек еще более униженный, чем она. В глазах других театральных зрителей я был не меньшим вором, чем она проституткой-содержанкой. И она невольно прониклась ко мне симпатией и даже, возможно, нарисовала себе другой мой образ. Вполне симпатичный, казалось мне тогда, образ.

Анатолий Арестов родился в 1985 году в городе Рубцовске Алтайского края, где проживает на данный момент. Учился в Пензенской государственной сельскохозяйственной академии по специальности «агрономия». Публиковался в журналах «Юность», «Приокские зори», «Сура», «Сибирь», «Традиции&Авангард» и других изданиях. Автор двухтомника «В потоке поэзии».

Остановись, высь! Сбрось гроздь звёзд на землю – внемлю небу ночному, речному покою с тоскою по сёстрам-звёздам в отражении… Приближение далей – космических талий звёзд зрачками, в небо направленными, оплавленными любовью к Космосу…

Восемьсот восьмой бас качает в колонке – мямлит Морген про «Новый мерин» в старой «Приоре», что стоит в сторонке на бульваре. Водитель уверен в крутизне своего сабвуфера! (За спиною церковный фон.) Аморальность (на месте буфера) заглушает пасхальный звон…

Скиньте на карту к пятому марта, не ради азарта, всё ради старта новой жизни! Нуждаюсь в помощи! Ем овощи, хотелось щи с мясом, но мной решено: работать на государство – источник узаконенного рабства не хочу! Ищу пути обогащения за счёт других, таких, кто не откажет, «да!» – скажет моему стартапу под названием: «Богатей и думай» суммой любой: большой, небольшой. Поддержать: карта номер 4 9 4 3 5 5…

В комбинезонах в опасную зону едут… Вирус не дремлет – прячется, мечется, старается, как конь в Трое, вывести из строя организм. Трое: водитель в машине, два медработника, словно божьи угодники, входят в дом. Больной за стеной, температура под сорок, белый, как творог… Взят мазок, ещё разок:

– Нет, не O’K, милок, у вас такой вид – COVID! Собирайтесь!

… ИВЛ нагнетает кислород, аппарат шумит. Рот закрыт маской. Мерзкой сказкой обернулся «игнор» тряпичной маски.

В кровь сбитые пальцы благодаря кирпичу болят сильно. Тяжесть памятника Ильичу гранитным монолитом вросла в землю клумбы, возле которой чересчур шумный ЦУМ был. Сейчас же строится здание для МВД. Чёрные внедорожники 4 ВД припарковались здесь, у вождя на газоне! Впрочем, не так важно. Сила всегда в законе! Проверка в разгаре. В массовом разгоне рабочих участвует прораб – не мешайте, своим видом не пугайте. Лучше мешайте раствор, где никто не видит, даже Ильич, ваши в кровь сбитые пальцы о белый кирпич…

Пьяный дебош, курево, мухи, муки соседки за стеной, нанесение ей психического урона. Грохот музыки – какие-то суки сутки слушают Оксимирона. Нейронов не хватит в голове понять жизнь малосемейки. Контрафактный алкоголь пьёт голь на скамейке за 150 рублей со стоянки.

Не ради праздника, ради пьянки! Наряд полиции на чистом УАЗе, словно князи, на газе подъехали бесшумно. Шумно в подъезде, громко. Разборка! Объясняет амбал амбалу: «Ты чё, в натуре, дам по сусалу!» скандала не избежал никто. Чересчур пьяному в пальто холодно. Жмётся. Но алкоголю тесно внутри желудка (жутко!) и вот он на площадке, брусчатке, брюках ППСника… Спета негативная песенка! Ненормативная лексика ППСника: «Ты чё, в натуре, оборзел?» УАЗ укатил с пьяным в пальто.

Убавили музыку. Мухи устали кружить вальс-бостон. Решили ещё по сто. За алкоголем послали другого без пальто…